И еще у меня были связаны за спиной руки.
– Зачем тебе нужен Пальмир? – нахмурился Илья Семенович.
– Он должен знать, кто убил капитана Стеклова, – себе на удивление четко и внятно ответил я.
– Где убил?
– В Черногайске.
– Значит, ты из Черногайска, – сказал Илья Семенович скорей утвердительно, нежели вопросительно.
– Да.
– И там убили твоего друга?
– Я не говорил, что Стеклов мой друг…
– Браво! – фальшиво обрадовался Илья Семенович. – Теперь передо мной милицейский опер, а не тупое двуногое животное.
– А кто сделал меня животным?
– С возвращением тебя, капитан!
– Надолго?
– Возможно, навсегда. На веки вечные. Ты же должен понимать, что тебя банально могут убить.
– За что?
– Я все про тебя знаю, Петрович.
– А я про тебя, Пальмир! – наугад выпалил я.
– Ничего ты про меня не знаешь, – не согласился со мной собеседник.
– Но ты же Пальмир! – возликовал я.
– Я мог бы сказать, что нет. Но зачем? – зловеще усмехнулся он. – Все равно тебе уже не выбраться отсюда. И дело не раскрыть.
– Какое именно?
– Ты же хочешь знать, кто убил твоего друга?
– Хочу.
– Я мог бы сказать, что это сделал Горожанов. Но это не так. Ему понравилась одна очень красивая девушка, и он захотел, чтобы она стала его собственностью. Деньги у него были, расплатиться было чем… В общем, это целая система, богатые клиенты покупают дорогих и, что самое важное, чрезвычайно послушных девочек. Я не знаю, как там все организовано в деталях, потому что моя епархия здесь, а не там, в Черногайске. Как и не знаю, кто такой Горожанов. Но с людьми, которые меня интересуют, я привык вести предметные разговоры, поэтому навел справки, уточнил некоторые детали…
– У кого?
– А вот этого я не скажу! – потешно пригрозил мне пальчиком Пальмир, будто был родителем, а я малышом, которого уличили в интересе к банке клубничного варенья. – И не жди.
– Почему? Все равно ведь пропаду, – с унылым видом озвучил я его же прогноз.
– Пропадешь не пропадешь, а есть вещи, которые никто не должен знать. Даже стены этого кабинета…
– Но справки вы навели?
– Да, и сделать это было нетрудно. Через время, через расстояние, но нетрудно… Возможно, ты думаешь, что Горожанов сам убил свою подружку? – рассуждая вслух, сказал Илья Семенович.
– Возможно.
– Нет, в петлю она полезла сама.
– В петлю?
– Дело в том, что наркотики в сочетании с гипнозом разрушительно действуют на человеческую психику. Кто-то может жить с этим долго, а кто-то быстро сходит с ума…
– Хотите сказать, что Татьяна Зуйко сошла с ума и потому полезла в петлю.
– Это не я, это мне так сказали. Но я и сам бы мог это предположить. Ведь я тоже работаю в этой области.
– Наркотики в сочетании с гипнозом?
– Да. Что за наркотик, я не скажу – секрет. Да и не важно. А гипноз – дело обычное. Тут не нужно быть Мессингом, достаточно средних способностей. Главное, система…
– Сбить человека с толку, войти в доверие, оглушить блестящими перспективами, а потом, подмешав наркотик в напиток, превратить его в кролика, – выдал я.
Я вспомнил, как вывела меня из душевного равновесия история со ста двадцатью тысячами рублей, как Илья Семенович взял меня в свой мягкий оборот, заворожил и обольстил, а потом был обед, где мы пили компот, в который, возможно, и был подмешан сильнодействующий наркотик, основа для последующего воздействия на сознание. Возможно, меня держали на наркотике все то время, что я мыл золото. Может, его подмешивали в пищу или чай… Хитрая задумка и, главное, рентабельная. Как говорится, бесплатный труд раба облагораживает и обогащает его хозяина.
– Совершенно верно! – с мефистофельской умильностью ответил мне Пальмир. – Схема проста и очень надежна. Да ты и сам, Петрович, мог в этом убедиться… Ничего, что я с тобой вот так, запанибрата?
– Ничего. Если я был твоим рабом, то почему бы тебе не побыть со мной запанибрата? – желчно скривил я губы.
– Почему был? Ты и сейчас остаешься моим рабом. Просто у тебя временное прояснение сознания. Временное!
– Что, снова загипнотизируешь?
– Поверь, это нетрудно.
– Ты же собирался меня убить.
– Видишь ли, я не привык разбрасываться рабочими руками. Каждый человек, который может приносить нам пользу, очень ценен для нас. Ты будешь работать, как прежде. Только на более… э-э ответственном участке…
Разумеется, мне интересно было знать, что это за участок. Но я ощущал в себе действие наркотика и понимал, что Пальмир в любой момент может зазомбировать меня вновь. Возможно, я уже никогда не выйду из этого состояния, но все же мне очень хотелось выпытать у него все, что он знал о событиях в Черногайске. Тем более что он и сам не прочь был поговорить со мной на эту тему. А то ведь увезут меня на «ответственный участок», и окажется, что зря он наводил справки у своего черногайского босса, а может, и компаньона. Впрочем, Пальмир мог стоять и во главе всей преступной организации.
– Насколько я полагаю, пенсия мне не полагается, – с мрачным сарказмом сказал я.
– Ну почему же, похоронят тебя бесплатно, – в том же духе отозвался Илья Семенович.
– Я и сам понимаю, что долго не протяну. Но перед смертью хотелось бы знать, что я не зря забрел в эти страшные дали. Хотелось бы знать, кто убил Стеклова…
– Боюсь тебя разочаровать, но этого человека нет в живых. Во-первых, он был серьезно ранен, когда стрелял в твоего друга. А во-вторых, он всего лишь рядовой исполнитель… В общем, с ним не церемонились… Да, еще я могу сказать, что ты спас от смерти Горожанова. Если бы ты не оставил его в покое, нам бы пришлось убрать и его. Хотя он достаточно ценный человек в нашей системе.
– И чем же он ценен?
– Зачем вникать в подробности?.. Скажу только, что это его люди причастны к убийству твоего друга. Они забрали труп танцовщицы, отвезли его на кладбище, чтобы достойно похоронить. А тут милиция, стрельба, пришлось, что называется, заметать следы… Как там все было в деталях, я не знаю, да это мне и не нужно…
Я мог поверить в то, что Татьяна Зуйко повесилась сама. Хотя в ее смерти по-настоящему виновны были люди, сделавшие из нее бездумную рабыню. Именно поэтому ее смерть нельзя было предавать огласке, именно поэтому Горожанов сообщил о том, что случилось, не в милицию, а своим людям… Значит, Шрам был его человеком. И Жерновой тоже. Но ведь они когда-то охраняли рабов на золотых приисках. Значит, Горожанов и Пальмир – звенья одной цепи. Может, один держал под своим контролем «Эдельвейс» так же, как другой – золотые копи. Ведь Шрам не впервые хоронил зомбированных самоубийц, значит, он был причастен к танцовщицам клуба так же, как и его босс. С Татьяной Зуйко произошла накладка, и Шраму пришлось заметать следы. Горожанов принял в этом самое деятельное участие. Он боялся, что следствие
