и хлопнул по ней ладонью. – А нам с тобой придется все это перепахать... Завтра с утра я буду здесь, и мы подробно обо всем с тобой переговорим, выработаем, так сказать, тактику общения со следователем... Не бойся, парень, от расстрела я тебя спасу. Может, еще годков пять или даже десять от максимального срока скину... А пока с тобой пообщается мой помощник... Да, он официально зарегистрирован в качестве моего помощника, – загадочно улыбнулся адвокат. – Юридической силы это, увы, не имеет, но тем не менее я смог провести его к тебе... Удачи!
Павел Андреевич ушел, и тут же в кабинете появился его помощник. Вернее, помощница. Алик даже протер глаза, думая, что Катька ему померещилась. Но нет, с улыбкой до ушей она шла к нему. Может, и не очень красивая, но модная, ухоженная и, главное, эротично соблазнительная. Летний жакет на ней, бежевый, в нежную клеточку, короткая юбка в тон на широких и аппетитных бедрах... Всего три пуговицы на жакетке, и расстегиваются они легким движением руки. Катька справилась с ними еще по пути к не-му – раз, два, три. На счет «четыре-пять» она вообще осталась без верхней одежды. Бюст у нее не самый высокий и упругий, но это женская грудь. Женская!..
Не успел Алик опомниться, как сам остался без футболки. Оголенной грудью Катька прижалась к его обнаженному торсу, губами потянулась к уху, распаленно прошептала: «Хочу!» А уж он-то как хотел. Две недели в тюрьме – все равно что год на воле. Выходит, у него целый год не было женщины...
Он подхватил Катьку на руки, усадил на стол, задрал ее ноги к своим подмышкам, полез к ней под юбку, а там горячая и свободная дорожка.
Катька соскучилась по нему так же сильно, как он – по сексу. Ее эмоции били через край, стонами выплескивались наружу. Алику приходилось закрывать ей рот – то рукой, то губами: он боялся, что конвоир услышит ее и обломает все на самом интересном месте. Но никто их не потревожил. К тому же все закончилось очень быстро...
– Ты не переживай, я еще к тебе приду, – смущенно улыбнулась Катька, правой рукой застегивая пуговицы на блузке.
– Как ты вообще смогла сюда пробраться?
Он хотел, чтобы она перебралась на место адвоката, но она так и продолжала сидеть на столе, удерживая его за шею левой рукой.
– У Павла Андреевича связи, он все может. Только плати.
– А кто платит?
– Отец... Он меня чуть не убил, когда узнал, куда пропал его «наган». Под домашним арестом держал. Потом успокоился. Ты же не сказал, откуда у тебя оружие.
– И не скажу.
– Он будет платить, пока ты будешь молчать.
– Я и без того ничего не скажу.
– Я знаю, ты хороший... Хотя и дурак...
– Давай без этого, – поморщился он.
– Дурак, дурак... Понесло же тебя на этих сволочей... И не говори, что так надо было.
– Я вообще молчу.
– Эх, Алик, Алик...
– И ты молчи. Не доставай.
– Буду доставать. В хорошем смысле. Я от тебя не отступлюсь. Все для тебя сделаю. Вот, с адвокатом помогла, передачи носить буду. Я с одной бабкой договорилась, она тут рядом живет. Она с утра очередь на передачи занимает, а потом за деньги продает. И мне продавать будет, чтобы у тебя всегда все было... Ты мне скажи, что тебе нужно. Может, носки шерстяные, а?
– Летом? Носки шерстяные? – поморщился Алик.
С одной стороны, он был рад, что Катька взяла над ним шефство, но с другой – ему не улыбалась мысль, что девушка набивается к нему чуть ли не в жены. Отсюда и раздражение.
– Ну а что, в камере у вас, наверное, сыро.
– Ага, и сама камера на пять метров под землей. И холодина как в холодильнике, – саркастически усмехнулся он. – Нормально все у нас. И носки шерстяные не нужны... Пока не нужны...
– Вот я и говорю, сейчас не нужны, а потом осень будет, зима...
– Потом снова лето... Второе, третье,… вечность... Попал я, Катька, конкретно попал, – угнетенно уронил он голову на грудь.
– Ничего, ничего, я всегда рядом... Я же не какая-то там Сашка...
– А что Сашка? – встрепенулся он.
– Ну, она ж у тебя не была, – ехидно усмехнулась она.
– Не была... Потому что она сейчас в Москве.
– Кто тебе такое сказал?
– Ну, она говорила, что после выпускного уедет.
– Не знаю, что там она тебе говорила, но я твою Сашку вчера видела. К маме твоей шла, а она навстречу – вся из себя, никого вокруг не замечает. Черный «Мерседес», какой-то мужик, дверцу открыл, за руку ее взял и в машину... Чем она там с ним занялась, я уже не знаю...
– Что за мужик?.. Хотя мне все равно... – занервничал Алик. – И совсем она не моя...
– Ревнуешь? – пристально посмотрела на него Катька.
– Еще чего!
– А если меня на «Мерседесе» возить будут?
Алик едва не ляпнул, что ему все равно, с кем она будет крутить романы. Но глупо было прогонять курицу, которая несла для него золотые яйца.
– Убью, если узнаю.
– Меня убьешь? – Ей бы испугаться, а у нее улыбка до ушей.
Все правильно, собирается убить – значит, любит.
– И тебя, и с кем ты там...
Ему пришлось отвернуть от нее голову, чтобы она не увидела фальшь в его глазах.
Катька порывисто прижалась к нему и жарко прошептала на ухо:
– Не надо никого убивать. Ни с кем я не буду. Тебя дождусь...
– А если мне двадцать лет впаяют? – растроганно спросил он.
Как бы ни относился он к Катьке, он хотел, чтобы она ждала его. Ему нужна была поддержка не только материальная, но и моральная. Ему нужен был человек, на которого он мог бы рассчитывать, как на самого себя.
– Ничего, и двадцать лет ждать буду, – не моргнув глазом, заверила она.
– Эрика всего на два года забрили, – вспомнил он.
Лучше бы он вместе с ним в армию пошел. Что такое два года по сравнению с вечностью?
– Ну, и кто его ждать будет?.. Ирка парня себе нашла, там у них все серьезно, замуж за него собирается...
– А ты, значит, будешь меня ждать?
– Да, и замуж за тебя пойду, – как о чем-то само собой разумеющемся сказала она.
– Когда дождешься? – с невольным чувством облегчения спросил он.
Вечность никогда не закончится, значит, Катька его не дождется – и не поженятся они.
– Зачем ждать? В самое ближайшее время все оформим.
– Шутишь?
– Нет... Я уже узнавала, без жены в зоне пропадешь. А когда жена есть, то и длительное свидание можно с ней получить. Буду приезжать к тебе, будем любить друг друга...
Даже если бы Алик и захотел сказать, что не любит он Катьку, язык бы у него точно не повернулся. Как ни крути, а она готова была пожертвовать своей судьбой ради него...
На следующий день Павел Андреевич заставил Алика изменить свои показания, после чего сопроводил его на допрос к следователю, проследить, чтобы он по неопытности не дал маху.
Оказалось, что Алик вовсе не собирался никого убивать. Игоря Веткина он хотел всего лишь на-пугать, но так вышло, что на лестничной площадке перед его квартирой столкнулся с его криминальными шефами, которые попытались применить против него свое оружие. Пришлось защищаться... Ну а потом он, зная, что
