сволочь... А-а, говорить даже не хочу.
– А ты говори. Выговоришься, легче станет.
– С кем говорить? С тобой? Ты для меня уже умер... Меня сегодня выпишут, а ты сам здесь оставайся. Можешь место, где я лежал, задушить, если ты такой ненормальный.
– Это здесь ни при чем, нормальный я или нет... А тебе что, уже сказали? – Кирилл проницательно глянул на Илью.
– То, что ты маньяк? Конечно, сказали...
– Но это неправда. Я не маньяк...
– Да мне не надо было говорить, чтобы это понять. Я на своей шкуре узнал, кто ты такой. Как же ты меня разочаровал, Кирилл Вадимович...
– Да погоди ты, не гони коней! Дай объяснить! – не на шутку разволновался Кирилл.
Илья понял, что сумел зацепить его за живое.
– Ну, попробуй... – снисходительно позволил он. – Пока время есть...
Кирилл поднялся с койки, чтобы подсесть к нему, но Илья вынес навстречу ему руку с заточкой. Пришлось ему вернуться на место.
– Не хотел я тебя убивать... Но у меня мать одна осталась, не сможет она без меня...
– Ты мне это говорил.
– Да, но не сказал, что есть один человек, который мог бы взять ее под свою опеку. И он бы это сделал, если бы я выполнил его условие. Я убиваю тебя, он берет шефство над моей матерью...
– И кто этот человек?
– Не важно.
– Ничего себе! Он пытается меня убить, а ты говоришь, что это не важно... Может, это моя жена!
– Твоя жена?.. Нет, это не твоя жена... И даже не женщина...
– Тогда я знаю, кто. Антон Окулов. Он хочет отомстить мне...
– Не знаю, может, и он. Но звонил мне Борис, его сын...
– И ты его послушался.
– У меня не было другого выхода.
– А я считал тебя другом...
– Поверь, я тоже считал тебя своим другом. Но бывают в жизни ситуации...
– Ты ненормальный.
– Может быть.
– Ты убивал проституток.
– Да нет, зачем это мне? – Кирилл вяло качнул головой.
– А я говорю, убивал... Пока ты меня душил, я на небе успел побывать. Проститутку там видел, в красной юбке. У нее нож в спине торчал. Твоя работа...
– И как там, на небесах? – на удивление серьезно спросил Кирилл.
– Тебе туда с твоими грехами не попасть.
– Грехи... Что, если я ненавижу проституток... Да, я убивал этих тварей... Угонял машины, снимал на дороге потаскух, увозил их в лес... Я очищал землю от этих паскуд!.. Ты даже не представляешь, как я их ненавижу!.. Из-за них вся жизнь коту под хвост...
Кирилл с такой силой сжимал кулаки, что побелели костяшки пальцев. И во взгляде столько агрессивного безумия, что Илья с ужасом думал о том, что и сам вновь может стать его жертвой.
– А Бориса ты откуда знаешь? – с трудом сохраняя самообладание, неуверенно спросил он.
– Знаю. Мы соседи... Ох, и паскуда!.. Однажды он меня ночью увидел, а у меня вся одежда в крови. Он все понял, но ничего не сказал. А в другой раз приходит и говорит: помоги, а то ментам скажу, что ты маньяк... Я не маньяк, но как ментам объяснить. И тебе не объяснишь...
– Не знаю, мне, наверное, можно объяснить. Борис меня убить хотел. Теперь я его убить хочу. И его, и всех, кого Борисом зовут...
Это было импровизацией со стороны Ильи. Но Кирилл принял ее за чистую монету.
– Ну вот, хоть ты меня понимаешь...
– Так чем ты ему помочь мог? Меня убить?
– Тебя?! Да тебя он тогда и знать не знал... Девку он убил. В своем аквариуме утопил... Растерялся сильно, не знал, что делать. Говорит мне, возьми труп на себя, а я заплачу... А я ему говорю, в реку надо ее сбросить, всего-то делов. И сережки с нее сорвали, и цепочку – как бы грабеж... На мост отвезли, в воду сбросили...
– А ты знал, в чем меня обвиняют?
– Знал. В том самом убийстве. Но я не мог тебе ничем помочь. Тогда бы я сам себя сдал.
– Но ты же не убивал?
– Да? У Окуловых столько денег, что Борис все как угодно повернуть мог. Меня бы в убийцы записали, а оно мне надо?..
– Ты и так убийца.
– Ну, это другое дело... За мной шли, меня выслеживали, рано или поздно меня бы взяли. Но я всех перехитрил. Сам в тюрьму сел, по мелочи... Поверь, я не хотел тебя убивать. Но мать мне дороже всего... Не суди строго.
– Я тебе не судья, чтобы судить.
– И не священник, чтобы выслушивать мои исповеди, – усмехнулся Кирилл. – Да и не говорил я тебе ничего. Не было ничего – ни проституток, ни Эльвиры. Плохо мне что-то, голова кружится, полежу я...
Он не знал, что камера нашпигована скрытыми видеокамерами и прослушивающими устройствами. Его признания были записаны на пленку, а это значило, что теперь у Ильи были все шансы быть оправданным, не дожидаясь суда.
Никогда Катя не чувствовала себя такой идиоткой, как сейчас. Ей следовало бы покинуть этот проклятый дом, но она осталась в нем и продолжала делать вид, будто ничего не случилось. Первые сутки после ареста Борис провел в изоляторе временного содержания, затем, не заходя домой, куда-то уехал. А Катя, по простоте своей душевной, думала, что он больше сюда не вернется, надеялась хоть какое-то время пожить без него в достатке и в комфорте. С Андреем у нее ничего не вышло – не принял он ее к себе, да и ей расхотелось быть с ним, как только стало ясно, что за душой у него, как и прежде, ни гроша. Но могло выйти с Окуловым-старшим. Он хоть и старик, но молодух любит. И денег у него много. Хоть и не во всех отношениях он хорош, но Катя была не прочь заменить ему погибшую Эльвиру.
А сегодня появился Борис. Пьяный и злой как черт. И когда он снял со стены охотничье ружье, Катя поняла, что ее чаяниям не суждено сбыться. Он наставил на нее ружье, взвел курки.
– Молись, сука!
– За что? – хватаясь за голову, взвыла она.
– За то, что подставила меня, тварь!.. Сколько раз ты меня предавала!
– Но это неправда!
– А кто Сизова ко мне в больницу привел?
– Я не приводила! Он сам меня туда притащил!.. Я ни в чем перед тобой не виновата!
– Да? Тогда не буду в тебя стрелять!
Борис отбросил в сторону ружье, но только для того, чтобы вцепиться Кате в горло.
– Удавлю, гнида!
Вырваться Катя не смогла. И задохнулась бы, если бы в комнату вдруг не вошел Антон Борисович. Он схватил сына за плечи, оттащил от Кати, развернул к себе лицом и влепил пощечину, которая, похоже, подействовала на него отрезвляюще.
– Что ж ты делаешь, паразит!
– Отец, я тебе сейчас все объясню... – промямлил Борис.
– Попробуй! И начни, пожалуйста, с этого!
Антон Борисович швырнул ему в лицо лист бумаги.
– Что это?
– Доверенность. На имя Эльвиры. Ты ее выписал!.. Зачем ты это сделал?
