нее дурными глазами, ничего не понимаю. А какой-то мужик стоит, улыбается: не видишь, говорит, обдолбленная она. Стыдно как…
Яна взглядом показала на пустой бокал. Вайс плеснул ей на два пальца, но она удержала бутылку за горлышко. Мало ей, полный бокал нужен. Что ж, пусть будет так. Ей сейчас все можно.
– А эти скоты чего подрались?
– Шпиль этот говорит, что в Наречный надо ехать, а эта мразь отвечает, что нельзя туда… Только мразь эта Шпиля Дышлом называла. А тот его – Аркашей…
– Дышло, значит, и Аркаша…
Вайс так и думал, что Шпиль и Енот – вымышленные погремухи.
– И еще они про какого-то Крюка упоминали…
– Крюка?!
Знал он одного блатного с таким погонялом. Авторитетный блатной, казначей воровского общака. Раз в месяц он подъезжал к Вайсу за деньгами для своей кассы. Договор у него с Каштаном был, и он без всяких проволочек отчислял десять процентов на воровской общак… Но зачем Крюку этот беспредел? Крюк приезжал в сопровождении своих бойцов, но среди них не было длинного и тощего. Но, возможно, среди них находился ублюдок Аркаша. Это не трудно выяснить. Его люди общались с воровскими бойцами, должны знать их кликухи…
– И что они про этого Крюка говорили?
– Аркаша этот говорил, что с Крюком сначала надо договориться, а потом ехать. А Дышло его фуфлом назвал; ну, они и сцепились… – заплетающимся языком выговорила Яна. – Хорошо, если Дышло убил это фуфло… Ну, Аркашу… Как же я его ненавижу!.. Пообещай, что ты отрежешь ему хрен!
Яна икнула раз, другой, уронила голову на грудь, закрыла глаза. Развезло девчонку, но это благо для нее. Пока она крепко спит, за нее можно не беспокоиться…
Вайс уложил Яну спать, а сам отправился к Цимбалу. Нужно было брать людей и отправляться на поиски Крюка. Возможно, сегодня же он выйдет на его ублюдков. Хотелось бы поскорей до них добраться и выполнить обещание, которое он дал девушке.
Глава 6
Городской парк, летнее кафе на берегу пруда, вкусно пахнет шашлыками, но на столе, за которым сидел Вайс, пусто. Стрелка у него здесь, и не абы с кем, а самым настоящим законником. Причем вор сам нашел его.
– Я слышал, ты Крюка ищешь? – издалека начал Алтай.
Внушительный мужик, прожженный. Голос густой, рычащий, с хрипотцой. Взгляд суровый. Сразу видно, не за красивые глаза его короновали.
– Допустим.
– Зачем он тебе?
– Ты кто такой? – пристально и с непробиваемой уверенностью посмотрел на собеседника Вайс.
– Тебе же сказали, что я в законе, – гневно проговорил вор и прищурился. В его взгляде промелькнуло удивление. Как это какой-то фраер смеет так нагло разговаривать с ним, с генералом криминального мира.
– Мне это ничего не говорит.
– Я за этим городом смотреть поставлен.
– Кем?
– Это уже не твое дело.
– Возможно… Только я в твои дела не вмешиваюсь, а ты в мои лезешь.
– Твои дела – мои дела.
– Даже так?
– А дела у тебя такие, что ты на общак обязан отстегивать.
– Я отстегиваю.
– Кому? – удивленно и вместе с тем одобрительно повел бровью Алтай.
– Каштану.
– Каштан уже в Тайшете мошкару кормит…
– Мне какое дело? Я на общак отстегиваю, а там хоть трава не расти. Если мне воры предъявят, будет что им ответить. Или нет?
– Ну, если Каштан скажет, что все на мази, тогда без проблем…
– А ты не знаешь, что мы Каштану отстегиваем?
– Я с Каштаном здесь не пересекался, разговор с ним не вел. Маляву я ему заслал, ответ жду. А Крюк темнит, что-то нечисто с ним… А тут я узнал, что ты его ищешь. Предъявы у тебя к нему, по ходу? Или нет?
– Это мои проблемы.
– Ты меня не понял, пацан, – жестко и вкрадчиво посмотрел на Вайса вор. – Я так понимаю, у нас одна проблема. По ходу, Крюк лавэ общаковое закрысил. Не ты один его ищешь…
– Хочешь, чтобы я тебе помог?
– Ты? Мне?.. Чем ты можешь мне помочь? – с колкой насмешкой спросил Алтай. – Крюк на лыжи встал, на дно замылился. Его в городе нет, и в области тоже. Если его кто-то и может найти, то не ты, а я. И это я могу тебе помочь, а не ты…
– Но я так понимаю, тебе нужны деньги на общак?
– Правильно соображаешь.
– Значит, теперь я должен платить тебе?
– Да.
– Каштан далеко, Крюк скрысился… В общем-то, все правильно, теперь я должен платить тебе.
– С логикой у тебя полный порядок.
– Хорошо, буду платить тебе. Только сначала ситуацию пробить надо. Мне тебя никто не объявлял. Может, ты какой-то левый вор. Ты меня, конечно, извини, но жизнь сейчас такая, что на слово никому верить нельзя.
– И ты меня тоже извини, – жестко и язвительно усмехнулся вор. – Но кто ты такой, чтобы меня тебе объявляли? Сегодня ты у руля, завтра тебя затопчут на стрелке, и никто про тебя даже не вспомнит. А если менты заметут, на крытом у тебя никакого авторитета не будет. Задвинут тебя на парашу, и будешь там ложкой хлебать…
– Я был на крытом, – сурово глянул на вора Вайс. – И в пресс-хате был. Менты меня сломать хотели. Не получилось. Там на крытом с Камышом и пересекся. Он мне сказал, что братва меня уважает… Камыш знает, кто я такой. И я знаю, кто такой Камыш. А о тебе я не слышал. Такая вот ситуация.
Алтай долго переваривал его слова. И злость в нем бродила, и удивление, и даже уважение к смелым заявлениям Вайса.
– Меня сход наш воровской сюда поставил… – наконец сказал вор, исподлобья глядя на собеседника.
Он собирался продолжать, но Вайс его перебил:
– Верю… Только тебя не знаю. Если Крюка найдешь, тогда буду знать, что ты реально серьезный человек.
– Я его найду. Но не для тебя, для себя.
– А мне Крюк не нужен. Мне Дышло нужен. И Аркаша.
– Есть такие. С ним ушли. С деньгами… И с нашими бабками. И с вашими… – едко усмехнулся Алтай.
Оказывается, он знал, зачем Вайсу нужен Крюк с его ублюдками. На этом и построил разговор. Ты мне – я тебе.
Вайс уже два дня искал воровских отморозков, но все напрасно. Зато сейчас он узнал, зачем Крюк пошел на столь опасное дело. В городе появился новый смотрящий, а значит, время Каштана закончилось. И Крюк оставался не у дел. Потому он и решился на отчаянный шаг. И воровские деньги он прикарманил, и на бандитские позарился. Время очередной выплаты еще не подошло, и если бы он подъехал за деньгами раньше назначенного срока, Вайс послал бы его куда подальше. Потому он решил взять деньги силой. Он знал, по какой схеме и когда к Цимбалу поступают деньги, знал, кто и откуда их вывозит. Неважно, когда его
