сидел, а тут телефон зазвонил…
– Ну, смотри!
Вайс забрал телохранителей и двинулся к выходу. Олеся тоже пошла с ним.
– Через главный вход тебя не выпустят. Надо через черный. Пошли, покажу…
Это могла быть какая-то западня, но все-таки Вайс доверился девушке. Она вывела его из казино. Пришлось обогнуть здание, чтобы сесть в машину. Вайс уже выезжал со стоянки, когда со стороны главного входа показался Жданов. Он бежал к нему, размахивая руками, и целая свита за ним.
– Гони! – хлопнул он по плечу водителя.
Жданов не стал преследовать его. Но позвонил на мобильник:
– Василий Юрьевич, что-то я не понял! Ты передумал?
– Нет. Но Олесю у тебя забираю.
– Зачем она тебе?
– Плохая она девочка, надо проучить… Позвонишь, когда все будет готово.
– Нотариус уже подъезжает.
– Отлично. Покажу договор своим юристам и вернусь.
– Я тебя жду.
Жданов сильно нервничал, но его можно понять.
– Я не плохая девочка, – покачала головой Олеся, когда Вайс отключил сотовый телефон. – Я хорошая.
– Почему? Потому что на Жданова хорошо работаешь?..
– Я хорошо на него работаю. Только он меня за дуру держит.
– А это не так?
– Нет!.. Я к нему на работу пришла наниматься, сказала, что видела его вместе с Яной. Пришлось про бутик сказать, что я там с тобой была. Когда он узнал, что я с тобой жила, возбудился. Только серьезного разговора не получилось.
– Почему?
– Потому что весело ему вдруг стало. Как с дурочкой со мной разговаривал. Но о серьезных вещах. Сказал, что любит Яну, а потом спросил, мог бы ты с моста из-за нее спрыгнуть. Я сказала, что лучше Яну с моста скинуть. Он засмеялся. И тогда я поняла, что он ее не любит. Сказал, что похитить ее надо. Дескать, жить без нее не может. Тогда я и поняла, что он за нос меня водит. Я тогда на работу просто хотела устроиться, а когда все поняла, еще больше захотела. Чтобы до сути докопаться… И когда к тебе приходила, ничего не сказала: ни про Жданова, ни про то, в чем его подозреваю… Я не знала, как к нему подобраться, так, иногда приближалась к его кабинету. Ну, как будто мимо шла, и, если бы меня там застукали, я бы сказала, что к Жданову приходила, чтобы он оклад мне повысил…
– А тебя застукали?
– Да, сегодня… Я знаю, Жданов тебя за нос водит…
– И Яна с ним заодно?
– Утверждать не берусь, но кто знает…
– Это неправда. Яна не может быть с ним заодно. Она меня любит.
– Все может быть, – вздохнула Олеся.
– Почему ты сразу об этом не сказала?
– А я не до конца понимала, что там и зачем. А теперь понимаю. Жданов чего-то от тебя добиться хочет, через Яну…
– Через нее, – кивнул Вайс. – Могла бы вообще про нее ничего не говорить…
– Почему?
– А вдруг Жданов убить ее собирается. Она же для тебя соперница, а так хоть какой-то шанс…
– Ты ее любишь. Ты очень ее любишь, – горько сказала Олеся. – Тебе без нее счастья не будет. Ни со мной, ни с другой.
– Это верно.
Олеся долго, пристально и с осуждением смотрела на Василия.
– Эй, ты чего? – не выдержал он.
– Мог бы и соврать… сказать, что и я тебе нужна. Ведь я же не дура. Красивая и не дура.
– Ты красивая. И совсем не дура. И мне нужна. Особенно когда молчишь.
Олеся хлюпнула носом, невидящим взглядом уставилась в окно и молчала до самого Королева.
Дачный поселок «Альфа» они нашли довольно скоро. Проехались по главной улице, уперлись в тупик. И слева есть второй дом от конца, и справа. Холодно на улице, промозгло, в такую погоду без хорошей печки можно и дуба дать, а дым в небо поднимался только из одной трубы. Дом полутораэтажный, из белого кирпича. Мансарда здесь большая, но холодная, зато на первом этаже вполне можно жить. А в подвале – существовать… Яну могли держать в подвале, и мысль об этом взбесила Вайса.
– Выходим!
Он первым выскочил из машины, перепрыгнул дощатый забор.
Бардак во дворе – кирпич штабелями, доски валяются, мусор. Багажник «Волги» выглядывает из-за угла дома. И деревянная лестница в траве валяется. Она не легкая, но Вайс уже на боевом взводе, и ему ничего не стоило поднять ее, приставить к мансардному окну, которое по своим размерам ничем не отличалось от обычного.
Подоспевший телохранитель хотел первым взобраться по ней вверх, но Вайс оттолкнул его. Он все сделает сам, и без промедления. Бойцу осталось только придержать лестницу, о чем его никто, в общем-то, не просил.
Вайс натянул куртку на голову и, массой тела выдавив стекло, с толчка ввалился в комнату. Никого здесь нет, и дверь закрыта, хорошо, что не на замок. Холодно на мансардном этаже, зато на первом тепло и пахнет березовым дымком. И топот ног слышен. Пол дощатый, гулкий, и ощущается его колыхание под ногами. Кто-то стремительно выходит из комнаты. Но сначала в полумраке тускло сверкнуло лезвие ножа, и только затем появился человек.
Нож – это серьезно. И неважно, защищается человек или собирается напасть – в любом случае надо бить. Или стрелять. У Вайса пистолет, и он пустил его в ход, не нажимая на спусковой крючок. Удар в голову рукоятью, и мужик лежит лапками кверху.
А в каминном зале на ветхом диване на коленях стоит Яна. Она уже натянула свитер, похоже, на голое тело. И мужчина, что лежал на полу, в одной рубашке.
– Это и есть твой Пижон? – спросил Вайс.
В комнату по лестнице спустился Коваль. Вайс знаком показал ему, чтобы он заглянул в другую комнату на первом этаже.
– Вайс, ты не так все понял! – мотнула головой Яна. – Это не Пижон! Это охранник. Он хотел меня изнасиловать!
– Тут какой-то черт! – донесся из комнаты возглас. – Здоровенный. Спит как убитый!
– Может, его клофелином угостили? Чтобы насиловать не мешал? – ухмыльнулся Вайс.
– Ну что ты такое говоришь… Пижон меня похитил, Лёша выкупил, поставил охранника…
Вайс посмотрел на лежащего на полу мужчину, достал из кармана его портрет, скомкал бумагу и швырнул Яне.
– Пижон это. И на рисунке он, и здесь.
– Да, это Пижон. Я не хотела, чтобы ты его убил. У тебя и так руки по локоть в крови!..
– Это мои руки, и мне за них отвечать. А ты должна ответить за себя… Снова ты меня кинула, Яна.
– Нет, это неправда!
– Правда. Злая, но правда.
– Я тебе сейчас все объясню! – забилась в истерике девушка.
Но Вайс не хотел ее слушать.
– Не надо ничего объяснять. Я не хочу слышать ложь.
– Но…
– Заткнись!
В дверь постучали, и один телохранитель впустил в дом другого. Но вместе с бойцом в прихожей
