появилась и Олеся. Вайс угрюмо посмотрел на нее и покачал головой. Здесь ей не место, и она должна вернуться в машину. Олеся все поняла и ушла. А он распорядился взять Яну под присмотр. Мало ли что у нее на уме.
Сам же он занялся Пижоном. Привел его в чувство, поставил на ноги, пристально посмотрел в глаза.
– Вызов мне бросил? – зло спросил он.
– Бросил! – не испугался Пижон.
– Ну, давай, вызов на вызов!
Вайс ударил его локтем в челюсть, и Пижон, оказавшись в нокауте, растянулся на полу. Но его снова привели в чувство. На этот раз Вайс дал ему нож.
– Давай защищайся!
– Вайс, не надо! – закричала из комнаты Яна. Похоже, до нее дошло, что все очень серьезно.
– Убьешь меня – заберешь Яну. Нет, уйдешь на тот свет без нее, – сказал Вайс.
Пижон обмяк, опустил голову, и рука с ножом повисла вдоль бедра. Но вдруг он резко пришел в движение и нанес удар. Впрочем, Вайса на такой хитрости провести трудно. Он увернулся от ножа, перехватил руку и выкрутил ее так, что Пижон задрал вверх голову. Контролировать себя Вайс не пытался, поэтому его удар оказался смертельным. Костяшки пальцев сломали кадык и перебили горло. Гортань отекла почти мгновенно, воздух перестал поступать в легкие. Пижон задыхался. В глазах ужас перед грядущей смертью. В ушах – истошный визг Яны.
Она не хотела, чтобы он умирал. Рвалась к нему, но телохранитель удерживал девушку. И смотрела она только на Пижона, и руки к нему тянула. Видно, что любит она его. Безумно любит… А как заливала, что Пижон ей больше не нужен! Не надоело ей быть у него в рабстве – это ее счастье, тряпкой стелиться ему под ноги.
Но вот Пижон вытянулся во весь рост, конвульсивно дернул ногой и затих.
– Будь ты проклят! – заорала на Вайса Яна. – Будь ты проклят, сволочь!
Он дождался, пока закончится ее истерика.
– Сука ты, Яна. Но твоя вина только в том, что ты любила этого ублюдка. Поэтому я тебя отпускаю. Живи как хочешь… С кем хочешь…
– Ненавижу… – бормотала она, не поднимая головы. – Как же я тебя ненавижу…
– Этого в машину, – Вайс взглядом показал на покойного Пижона.
От трупа он должен избавиться. Мало ли, вдруг менты нагрянут… Впрочем, Василия это нисколько не пугало. И о мерах предосторожности он подумал инстинктивно. Ничто его сейчас не пугало. Даже смерть. Потому что Яна для него умерла.
Он сильный. Он сможет вычеркнуть Яну из своей жизни. И еще у него есть Олеся… Яну она заменить не сможет, но в ее объятиях можно найти хоть какое-то утешение.
А Олеся стояла у калитки. Водитель отдал ей свою кожаную куртку, и она куталась в нее на холодном ветру. Голые ноги озябли, покрылись пупырышками.
– Почему ты не в машине? – без особого участия спросил Вайс.
– Тебя жду.
Он открыл калитку – для телохранителей, которые несли тело Пижона. В это время все и произошло. Яна выскочила на порог дома с пистолетом в руках.
– Ненавижу! – истошно заорала она.
Вайс еще не успел развернуться к ней, как Олеся повисла у него на шее. В этот момент Яна выстрелила, и пуля попала девушке в спину. Олеся держала Вайса за шею мертвой хваткой, и он не смог выхватить свой пистолет. А Яна выстрелила снова. На этот раз она промазала, и пуля продырявила дощатые ворота. Зато третья пуля попала ему в левое плечо, когда он повернулся к Яне боком, пытаясь избавиться от Олеси. Не мог он позволить себе закрываться ею, как щитом, за то и поплатился. Четвертый выстрел Яна сделать не успела. Телохранители, бросив тело Пижона, сделали свое дело. Одна пуля окрасила кровью ее грудь, другая – живот.
Вайс не стал смотреть, как она падает. Это слишком для него. И Олеся у него на руках, ей нужна помощь. А калитка открыта, ее придерживает брошенный на землю труп Пижона. Он подхватил Олесю на руки, занес ее в машину и велел водителю гнать в больницу. Телохранителей он оставил на месте, пусть сами со всем разбираются. Для этого у них есть «Волга», что стояла за домом.
– Не отпускай меня, – еле слышно попросила Олеся, глядя на Вайса стекленеющими глазами.
– Я держу тебя крепко!
Маленькая дырочка у нее в спине, между левой лопаткой и позвонками. И пистолет у Яны был небольшой. Пуля маленькая, и ей не хватило силы, чтобы пробить тело навылет. Потому и рана могла оказаться смертельной.
– Не отпускай…
– Не бойся, все будет хорошо.
– Ты меня любишь?
– Да. Да! Да!!!
– Я же не дура?
– Ты самая умная… Ты самая лучшая…
– Хорошо… Очень хорошо, – счастливо улыбнулась девушка и закрыла глаза.
Больше она никогда их не откроет. Вайс это понял и взвыл волком. Это он во всем виноват. Он и только он… Надо было сразу застрелить Яну. Он пощадил ее, но сама судьба его тут же за это наказала… И как ему теперь жить дальше?..
Вайс позвонил поздно, в десятом часу вечера. Сказал, что скоро будет. Но Алексею Андреевичу не надо было вызывать нотариуса. Он ждал Вайса и держал специалистов под рукой.
Ждать Василия долго не пришлось. Он появился с большой свитой, но в кабинет к Жданову прошел в гордом одиночестве. Мрачный, суровый, но не злой. Правой рукой он бросил на приставной стол кожаную папку, сел в кресло. Левая рука почему-то висела плетью.
– Договор готов?
– Да, – кивнул Алексей Андреевич, усаживаясь напротив него.
Он понимал, почему Вайс такой угрюмый. Не хочется ему продавать свое казино. Но выхода у него нет, и от этой мысли у Жданова захватывало дух. Наконец-то свершилось!
– И у меня готов.
Вайс открыл папку, протянул ему несколько сложенных в стопку листков бумаги.
– Что это?
– Дарственная на твое казино.
– Не понял… – похолодел Жданов.
– Ты же поиграть со мной хотел?
Вайс вдруг резко достал из кармана револьвер. Пока телохранители Жданова успели среагировать, он уже с грохотом положил его на стол. Быстрый он, очень быстрый, и это при том, что левая рука у него бездействует.
– Любишь азартные игры? Пожалуйста… Зови крупье!
– Зачем крупье? – спросил Алексей Андреевич, завороженно глядя на револьвер.
– Будем крутить русскую рулетку. Там один патрон, и кому-то он достанется…
Маврози говорил, что Вайс однажды уже сыграл в русскую рулетку с каким-то законным вором. Но Жданов лишь мысленно примерял эту ситуацию к себе. И ему стало страшно, когда он представил, как ствол револьвера упирается в висок и палец нажимает на спусковой крючок. А сейчас у него что-то внутри оборвалось от страха, и он даже перестал чувствовать ноги.
– Я… Я не собираюсь играть с тобой в такие игры, – жалко пробормотал Жданов.
– У тебя нет другого выхода.
Вайс смотрел на него ледяным взглядом убийцы. Это был какой-то потусторонний взгляд, от него веяло холодом и сыростью могилы. Жданов почувствовал, как у него отнимаются руки. И его телохранители оцепенели, даже не пытались остановить Вайса. А ведь он мог схватить свой пистолет и выстрелить их
