всего лишь ее домыслы, и на самом деле Ревякин не собирался ее кончать, но, как бы то ни было, она должна себя обезопасить. И с Егором нужно расправиться, и с Альбиносом. Она мешала боссу тем, что слишком высоко вознеслась и сама могла обрушиться на него ястребом. А он стоял глыбой на пути ее честолюбивых планов. Как ни крути, а он был прав, рано или поздно она попыталась бы списать его со счета. И, видимо, это случится рано. Если, конечно, ей предоставят отсрочку приговора...
– Можешь не сомневаться, я уже приняла необходимые меры.
– Не сомневаюсь, – мотнул головой Ревякин. – И Егора уберешь... и мать этой...
Он был в курсе того, что мать Ники могла прибыть в Москву вместе с Егором. Теперь Лайма точно знала, что кто-то из ее подчиненных стучит на нее.
– Ее-то за что?
– Егор сам будет искать свою девушку. Ему к ментам обращаться не резон. А ее мать может заявить, и Егор ее не удержит... Или тебе нужны неприятности?
– Нет.
– Тогда действуй. Сама создала проблему, сама ее устраняй.
– Как скажешь.
– Вот именно, как скажу, так и должно быть. А то ты, девочка моя, самовольничать вдруг начала. Ты же не думаешь, что я для тебя никто?
– Как можно!
– Ну и отлично... Да, ты так и не ответила, уступишь мне Нику или нет?
Лайме пришлось сделать над собой усилие, чтобы сдержать торжествующую улыбку. Стареет Альбинос, еще не импотент, конечно, но уже маразматик. Во-первых, отсрочку ей дал; во-вторых, раскрыл все свои карты. И как Нику зовут, знает, и про мать ее в курсе, и про все остальное. И проблемы с охраной вскрыл, не подумав...
– А если я ревную? – по-лисьи хитро улыбнулась Лайма.
– Мы же с тобой единое целое, как ты можешь ревновать ее ко мне?
– Может, я ревную тебя к ней.
– Врешь. Ты давно уже меня ни к кому не ревнуешь.
– А ты меня?
– Иногда мне бывает больно, когда ты со всякими... – поморщился Альбинос.
– И что ты делаешь, когда тебе больно?
– Просто говорю себе, что ты законченная шлюха, и что тебя только могила исправит...
– А если я исправилась без могилы? Если мне надоело быть шлюхой? – спросила девушка, глядя на Ревякина обволакивающим взглядом. – Может, я хочу, чтобы мы жили вместе, как раньше!
– Но у тебя свой дом. У меня свой... – замялся Альбинос.
– И жизнь у тебя своя, – колко усмехнулась девушка. И кивком указала на Нику. – С такими вот юными созданиями... И не надо меня лечить про какие-то боли. Не нужна я тебе... по крайней мере, как женщина...
– Ты нужна мне.
– А Ника?
– И она тоже нужна. Но только для забавы...
– Так давай позабавимся с ней вместе!
Обозленная Лайма жаждала унизить и его, и Нику, которая, как магнит, притягивала к себе скотские помыслы окружающих мужчин. Именно поэтому она позвала Нику, и велела обслужить Альбиноса прямо у нее на глазах.
– Но я не хочу, – испуганно и жалко поежилась девушка.
Лайма сочувствовала девушке, но это ее не остановило.
– Я этого хочу! И ты должна
– Ну, зачем же так! – осадил Лайму Ревякин. – Девочка должна привыкнуть ко мне, а потом уже...
– Что-то тебя, Олег Никитич, на нежности пробило! – ехидно скривилась Лайма.
– А это не твое дело! – сверкнул глазами Альбинос. И, строго посмотрев на Нику, резко спросил: – Ну, чего встала как заколдованная! Оделась и на выход!
Ника встрепенулась как пугливая лань и чуть ли не бегом поспешила в предбанник одеваться.
– Все-таки забираешь? – изобразила смирение Лайма.
– Да, чтобы ты не ломала здесь комедию...
– Ну, может, и ломаю. А Нику я тебе не отдавала, – как бы между прочим заметила она.
– Отдашь, куда ты денешься. Уже отдала...
– Ну что ж, воля ваша, мой господин! Слушаю и повинуюсь!
– Хватит выеживаться. И давай на охоту, дело у тебя важное и срочное...
– Обнулить Егора?
– Да.
– Может, сказать Нике, что ты хочешь аннулировать и ее мать?
– Какая же ты заноза! – скривился Альбинос.
– За то ты меня и любишь... Хотя нет, ушла любовь... Не нужна я тебе больше. И дело у меня одно – найти Егора... Слушай, а может, мне вообще отойти от дел? Устала я. То одно, то другое, руки уже по локоть в крови... Уйду на пенсию, буду жить здесь, в свое удовольствие... И Егора к себе возьму... Ты с Никой, а я с ним, как тебе такой вариант?
– Если честно, то не очень.
– Тогда верни мне Нику.
– Я не про нее, я про Егора... Он очень опасен...
– А я его укрощу... Поверь, он все еще любит меня. И если я отойду от дел, захочет остаться со мной. Будем с ним жить здесь, детей рожать, ты для них будешь дедушкой. Хочешь внуков няньчить, а?
– Я не пойму, ты это серьезно или опять ломаешься? – пристально посмотрел на Лайму Ревякин.
– Может, и серьезно... Взрослею я, Олег Никитич, мудрею. Чем больше мудрости, тем меньше мудости. Надоела мне вся эта мутота...
– Ну, на пенсию тебе, положим, рано... – задумался Альбинос.
Возможно, он думал, что зря дал ей отсрочку. И возвращался к прежнему варианту – ликвидировать ее здесь и сейчас.
– Конечно, рано, – улыбнулась Лайма. – И совсем я не устала. А Егора я сделаю в ближайшее время. И Никину мать тоже... Слушай, может, из ее головы чучело сделать? Ну, чтобы Ника проснулась, а на тумбочке голова ее мамы?
– Не надо никаких чучел. Сделать обоих – быстро и тихо.
– Все сделаю, – без всякой иронии во взгляде заверила его Лайма. – И не злись на меня. Сама знаю, что глупость совершила. Потому и заносит... Да и Нику не хотелось бы отдавать...
– Ничего, через недельку-другую верну обратно.
– А я как раз проблему решу... А там еще, наверное, что-то на подходе?
– Дел всегда хватает, – уклончиво сказал Ревякин.
Но исполнять их будет кто-то другой, мысленно продолжила за него Лайма... Все-таки он собирался в самое ближайшее время вычеркнуть ее из списка живых. Что ж, предупрежден – значит, вооружен.
Глава 19
Трубка пятнадцать, прицел сто двадцать, бац-бац, и в точку... Джинн умел стрелять из всех видов оружия, за исключением разве что установок баллистических и прочих ракет. И точный выстрел из маркера для него не проблема. Крохотный шарик со специальной краской тихонько стукнулся в окно третьего этажа и лопнул, оставив на стекле маленькую, едва заметную точку.
– Теперь твоя очередь, – спрятав маркер под сиденье джипа, сказал он.
– Да не вопрос.
Леон направил на окно невидимый луч звукоснимающего сканера.
Чтобы прослушивать, что творится в квартире, не обязательно было маркировать стекло: установка у них достаточно мощная, чтобы снять вибрацию и без этого. Но качество аудиосигнала было бы уже не то. А тут как будто в спальне вдруг оказался. Женщины не слышно, а мужчина беспощадно храпит.
