– Как он погиб, не говорил?
– Нет, не говорил. Сказал, что умер, и все.
– Если умер, значит, собственной смертью. Ладно, разберемся... Ты говорила, что Лыпарев мало прояснил ситуацию. Но ведь он же сказал, что Карцев ему ничего не должен...
– Да, но я немного разбираюсь в тонкостях уголовной среды. Или, вернее сказать, в ее грубостях. Михалев умер, но может объявиться его преемник...
– Не объявится.
– Ты мне это обещаешь?
– Обещаю?! Я ничего не собирался тебе обещать. А насчет преемника, так твой Карцев с Михалевым рассчитался сполна. Михалев лично мне признался, что обвел жену Карцева вокруг пальца. Это его люди взяли у него деньги... Разговоры в моем кабинете записываются на диктофон, а обнародовать факт признания совсем несложно... Значит, Карцев – друг твоего мужа? – в глубоком раздумье спросил Андрей.
– Это плохо? – настороженно посмотрела на него Вика.
– Для кого это может быть плохо?
– Для него.
– Будь он другом хоть самого дьявола, мне все равно.
– Ты можешь помочь Георгию?
– Чем я ему могу помочь?
– Ну, камеру хорошую, свидания с женой почаще. В общем, особый режим.
– Особый режим у него будет, когда он на остров Огненный попадет. По приговору суда. На пожизненное.
– Ну, до этого дело не дойдет...
– Дойдет не дойдет – это уже не мое дело. Есть суд, есть прокуратура, есть защита – пусть они с его делом разбираются. А мое дело – содержать Карцева под стражей...
– И за его целостью-сохранностью следить.
– Ну, по большому счету, и это тоже, – мрачно усмехнулся Андрей. – Извини, целость его не уберег...
– Я тебя не поняла.
– А тебе и понимать не обязательно.
– Ты что-то недоговариваешь.
– Не могу я Карцеву камеру хорошую подыскать. Одиночка ему не положена.
– Почему одиночка? Есть же камеры для ВИП-персон. По два-три человека в помещении.
– Есть камеры для ВИЧ-персон, это я точно знаю. Может, и для випов есть, но ты не по адресу обратилась. Тебе к Бугримову надо...
– Бугримов деньги возьмет?
– Не знаю.
Андрей попытался уклониться от скользкой темы, но Вика не отпускала его.
– Зато я знаю. А хорошую камеру и ты можешь ему устроить. Лучше мы тебе заплатим, чем ему...
– Ты же знаешь, я в такие игры не играю, – раздраженно поморщился Андрей.
– Ты все такой же? – едко усмехнулась Вика.
– Каким был, таким и остался...
– Насколько я понимаю, у тебя на содержании роскошная красотка, – с еще большей язвительностью скривила она губы.
– Не твое дело, – огрызнулся Сизов.
– Я думаю, она бы не отказалась от щедрого подарка. Дорогой перстень с изумрудом, например...
– Перстень с изумрудом не может быть дешевым... Не переживай, Олеся будет любить меня и без таких подарков.
– Это она тебе так говорит? – продолжала колоть Андрея Вика.
– И она говорит, и я сам знаю.
– Ой ли!
– Не все же такие, как ты, – поддел ее Андрей. – Это тебе дворцы подавай, а ей и в шалаше рай...
Он очень хорошо знал, почему расстался с Викой. Была у них в прошлом большая любовь, но первый раз она бросила его из-за богатого старика, затем – из-за миллионера помоложе. Во время первого своего замужества она предлагала ему пребывать с ней в ранге любовника, во втором долгое время не давала о себе знать. Все началось с ресторана, продолжается и сейчас. Андрей почему-то был уверен в том, что Карцев для нее лишь предлог, чтобы увидеться с ним здесь, в больнице.
– Как бы тебе не разочароваться в ней...
Похоже было, что Вика распалилась не на шутку.
– В одну воронку бомба два раза не попадает, – парировал он.
– Да, если это не секс-бомба!.. Твоя Олеся слишком хороша для тебя...
– А ты?
– Я тоже!
– Тогда я закрою глаза, чтобы не ослепнуть от твоей неземной красоты.
– Хам! Неудачник! – взорвалась Вика.
Андрей промолчал. Глаза закрыты, лицо непроницаемо.
– Псих! – более мягко, но также в сердцах добавила она.
И ушла, громко хлопнув за собой дверью.
– Это любовь! – мудрствуя, заметил Олег Дмитриевич.
– Буйками обложила, и это, по-твоему, любовь? – подал голос Бахтияр.
– Дурак ты, ничего не понимаешь. Потому и рога на всю голову!
– Ты за словами следи! – набросился на водителя татарин.
– Слова, слова... Не в словах дело, парень. А в душе. Она ж душой на него смотрела, а не словами... Везет тебе, майор, – обращаясь к Андрею, сказал Олег Дмитриевич. – Такие женщины тебя любят...
Сизов ничего не сказал. Не было у него слов, чтобы выразить состояние своей души. Не нужна была ему Вика, но, как бы то ни было, ее слова задели его. Неужели он действительно неудачник? Неужели и Олеся может так о нем думать?..
Глава 12
Екатерина уже отталкивала его руками, не в силах больше терпеть, а он не смог обуздать своего коня – мчался как одержимый, устало, но все так же напористо колол пикой...
– Ну наконец-то, – пробормотала вконец обессиленная женщина.
Казалось, она все еще не могла поверить в то, что все уже закончилось.
– Тебя не узнать, дорогой... – не открывая глаз, изможденная, но в блаженстве проговорила она.
– Я знал, что так будет, – ублаготворенный и пресыщенный, довольный, как объевшийся сметаны кот, улыбнулся Карцев. – Я о тебе мечтал... Сколько сидел, столько и мечтал...
Это было не совсем правдой. Мечтал он и о посторонних красотках, с которыми можно было встряхнуть жаждущую плоть. Но все же большую часть места в его эротических фантазиях занимала жена. Позавчера он узнал, что сегодня у него будет свидание с Катей, наедине, в специальной комнате, где можно предаться самому разнузданному сексу. И с того времени до сей поры он предавался ему – часа три кряду, почти без остановки. Даже в первую брачную ночь с ним такого не было.
– Что тюрьма с человеком делает, – наслаждаясь покоем и уже с удовольствием вспоминая пережитую встряску, умиленно сказала Катя.
– Ну ее к черту! – как от зубной боли скривился Карцев.
В его распоряжении был всего час, после чего конвоир доставит его в самую позорную камеру следственного изолятора.
– Жаль, от нее так просто не избавишься, – приуныла жена.
Казалось, она тоже скорбит вместе с мужем. Но что ее скорбь по сравнению с теми страхами, которые одолевали Карцева. Он – петух, впереди суд, и если по приговору его отправят на зону, там ему не выжить.
