собачкой два раза в день и прочее сладкое до тошноты бла-бла-бла. И при этом, говоря так, он невероятно собой горд. Между тем гордиться здесь нечем. От хорошего парня все ждут соответствующего поведения, к нему и требования соответствующие, так как ничего, кроме высокоморальных деяний, от него никто не ожидает. Хороший парень несет на своих ослиных плечах тяжкий груз благородства, ума, прилежания, совести, культурного остроумия. А затем его бросают ради какого-нибудь отъявленного негодяя вроде меня. Как говорится: «такова половая жизнь». Женщины любят законченных мерзавцев, это утверждение пребудет наравне с вечностью. И покинув своего хорошего парня, женщина, тая от счастья на груди только что в очередной раз как следует удовлетворившего ее мерзавца, смеясь, рассказывает ему о нудных добродетелях прежнего спутника, брошенного ею главным образом еще и потому, что у хороших парней, как правило, не очень-то хорошо обстоят дела с потенцией. Слабоваты они, эти хорошие парни. Все их силы уходят на так несвойственные зверю-человеку доброту, доверчивость, вежливость и тому подобную чушь собачью. Тогда как мерзавец всегда может похвастаться отменной эрекцией и низменными душевными качествами, доводящими женщину до исступления.
– Вот, заходи. – Мы поднялись на пятый этаж, очутились в длинном коридоре, куда выходили многочисленные одинаковые двери с номерными табличками. Штукин достал связку ключей, отсоединил один из них и подал мне со словами «владей».
Пожав плечами, я повернул ключ в замке, открыл дверь, за которой оказался просторный кабинет на одну персону, и притом совсем недурно обставленный. Не в силах поверить, что это правда, я в нерешительности застыл на пороге. Костя шутливо подтолкнул меня в спину:
– Да заходи же, говорят тебе! Это теперь твой кабинет! Ты, небось, думал, что я посажу тебя в общей комнате с менеджерами по продажам или с программистами?
– Откровенно говоря, да, – сконфуженно молвил я, но внутри у меня уже радовался маленький гнусный человечек: «Вот и хорошо. Смотри, какой же он лох, этот Штукин. Такой кабинет…»
– Ну что ты, Витя, – проникновенно сказал тот. – Мы же товарищи! Я знаю, что ты привык к комфорту, что работник ты штучный, как говорится, и тебе нужны условия. Здесь тебя никто не станет отвлекать. Мой кабинет через стенку…
– А Лена? – вдруг совершенно неожиданно брякнул я и закусил губу. Дурак! Какая подстава!
– А Лена там, в конце коридора, с дизайнерами, – беззаботно ответил Штукин, не почувствовав в моем вопросе ничего криминального. – Вам придется много времени проводить вместе, так как ее работа неотделима от твоей и наоборот.
«Прелестно», – подумал я и пожал плечами, старательно притворившись, что мне, мол, все равно.
3
Фирма Кости Штукина занимала целый этаж длинного здания и, следовательно, считалась довольно большой компанией. Отдельные кабинеты были только у Кости и вашего слуги покорного, остальной персонал роился по нескольку человек в своих комнатах, в каждой из которых был какой-нибудь отдел. Самой большой отдел назывался «дизайн-бюро», и Лена, фамилия которой оказалась не Штукина, а Ветрова, руководила этим отделом. В том, что Лена не взяла фамилию мужа, я сразу увидел для себя некий знак, счастливое предзнаменование, хотя, конечно, ничего особенно не было в том, что Ветрова не захотела меняться на Штукину. Другое дело, когда, например, какая-нибудь Тютькина не желает становиться, скажем, Разумовской. Это и впрямь тяжелый случай.
«Smart-soft» занималась хостингом, импортом запасных частей для компьютерного оборудования и самого оборудования, его монтажом и наладкой, разработкой программного обеспечения для интернет- провайдеров и компьютерным дизайном. Множество самых разных людей, решивших бросить якорь во Всемирной паутине, обращались в «Smart-soft», предпочитая ее солидную репутацию демпингу многочисленных «шарашек». Костя всегда отличался особым умением сохранять старые связи и обладал предчувствием дальнейшей нужности того или иного человека. В институте он ни с кем никогда не ругался, ухитряясь со всеми быть в добрых отношениях, помогая по мере сил. Некоторые из сокурсников после выпуска предпочли государственную службу, с тех пор изрядно там продвинулись, выросли, сделали прекрасные, а в некоторых случаях по-настоящему блестящие карьеры. На отношениях с ними Костя выстроил свой бизнес, получив государственные контракты, выплачивая щедрую откатную мзду. «Smart- soft» сделала дизайн сайтам настолько высоких структур, что при одном только взгляде на ее портфолио, где значились названия газовых, нефтяных, государственных корпораций, у серьезного клиента пропадали всякие сомнения: «Да, это реальные ребята, надо начинать работать с ними». И работали, будьте покойны! Бизнес процветал, обрастал направлениями, Костя всегда держал нос по ветру, и его давным-давно интересовали возможности мобильной связи. На момент моего прихода в «Smart-soft» этот бизнес был в зачаточном состоянии, и мне предстояло вывести его на должный уровень, к чему я и приступил немедленно.
Свой первый рабочий день я начал с того, что повелел секретарше (молодая, румяная, полная противоположность той, что была у Кирсанова) приготовить мне латте и подать его с кусочком шоколада. Кофе оказался хорошим, молоко обезжиренным и пенистым, а шоколад правильным, то есть от «Lindt». С аппетитом поглотив все это, я отправился знакомиться с новыми коллегами, не зная еще, в которой из комнат я смогу встретить Лену. Поэтому процедура знакомства чрезвычайно меня будоражила. Все ребята были довольно дружелюбно настроены, все «в формате», то есть не лошье, не быки и не дерьмо-пипл. Разумеется, что столь приятный моему глазу «неформат» никак не относился к бухгалтерии, где я увидел традиционно сосредоточенных теток без чувства юмора и затесавшегося среди них плешивого мужичка в костюме-тройке, на поверку оказавшегося финансовым директором и евреем.
Наконец, я добрался до дизайн-бюро и сразу же попал в очень тихую, уютную среду, где, царила абсолютная чистота, которая так не свойственна этим ребятам. Все сидели перед громадными яблочными мониторами, ворочали картинки, что-то добавляли, фотошопили, рисовали и сканировали. Лена прохаживалась по территории бюро, словно школьный учитель во время контрольной. Время от времени она заглядывала в монитор-другой и тихим голосом советовала что-то. С ней соглашались без споров, что искренне меня поразило, так как дизайнер – натура творческая, одержимая собственным гением и с чужим мнением считаться не привыкшая. Но Лена, похоже, пользовалась таким авторитетом и уважением, что ей отвечали коротким кивком и без лишних препирательств исправляли, дорисовывали, меняли цветовые оттенки.
Увидев меня, она, не нарушая тишины, показала мне в сторону кабинетика за стеклянной перегородкой. Я прошел туда, стараясь не скрипеть и на цыпочках. Через стекло я наблюдал за ней, я рассмотрел ее так хорошо, как только было возможно в моем положении, и она понравилась мне окончательно.
Лена сочетала в себе несочетаемые вещи, сочетание которых так редко встречается в природе и называется… Называется… Не знаю я, как именно это называется, но Лена к своему высокому росту добавила каблуки высотой сантиметров в десять, и юбка ее была не то чтобы сильно короткой, но именно такой, какой и должна быть юбка женщины, которой ни к чему скрывать свои ноги. Ноги… Ну что может быть лучше, чем та самая стройная, «пушкинская» пара женских ног, ласкающая сперва взор, а затем уж, если повезет, сильно сжимающая твои бедра? Я еще при первой встрече заметил, что грудь у Костиной супруги как раз любимого моего размера, то есть, по моим ощущениям, должна умещаться в ладонях, согревая их и передавая в мозг теплые волны возрастающего напряжения. Ее рыжие, вьющиеся волосы чуть ниже плеч, сильные руки, ладони с долгими, восхитительными пальцами – несомненные признаки ума, сексуальности и породы. Стройная, с огромными лучистыми зелеными глазами, с невероятно красивым лицом, трепетной, нежной шеей, которую я уже мысленно гладил, целовал, покусывал, ах!
Я с трудом отвел взгляд, перевел дыхание. Как же я не рассмотрел всю ее раньше, тогда, в первый раз? И возможностей-то было больше, благо сидела она напротив! Водка и депрессия затмили мне глаза? Вряд ли… Тут иное. Табу на «чужую жену». Не мое, значит, и смотреть нечего. Но это было тогда, а сейчас… Сейчас я втерся в доверие и намерен был выжать из этого все, что только можно. Я уже член команды, так что мешает мне стать членом семьи? О, какая же я неблагодарная свинья, не так ли?
По моим наблюдениям (а я кое-что вижу и понимаю в физиогномике и в анатомии), так вот, по моим наблюдениям Костя Штукин был слабым любовником и такую женщину, как Лена, полностью удовлетворять не мог. «Впрочем, – подумал я, – все эти измышления могут разбиться о бастион ее морали, и тогда нечего и мечтать стать для этой рыжей женщины ее «особенным человеком». Я избегаю слова «любовники», чем-то оно мне не нравится, а вот «особенные люди» – это как раз то, что нужно. Из любовников, как правило,
