Картье удивился:
– Ты в этом так уверен? Но почему?
– Удобство! Вот, что самое главное в I-mode. Удобство и быстрота. Это и для бизнеса и для интернет- маньяков, чтобы отовсюду можно было выходить, из любого места, где есть зона покрытия.
– Так это же не с любого телефона? – разыгрывая простачка, робко предположил Картье, показывая, как он уважает право своего собеседника объяснить ему, недалекому, очевидные вещи.
– Само собой! Только со специальных аппаратов.
– То есть их придется закупать?
– Ну да! – ответил Шедин с победоносным видом. Это ж, представляешь себе, что такое?!
Виктор кивнул:
– Нормально нажить можно. Главное, чтобы Шувариков согласился все это продавать. Ты же понимаешь, что без «Европа-сеть» о полноценном выходе на рынок можно забыть вот прямо начиная с этого момента?
Шедин неопределенно пожал плечами. Что именно означал этот жест, Картье интересоваться не стал. Он быстро проанализировал полученную от Шедина информацию и ничтоже сумняшеся предложил:
– Хочешь, я от твоего имени проведу с япошками переговоры там, в Барселоне? Опережу Сидорова. Как ты на это смотришь? Раз ты так веришь в потенциал этого сервиса, а мне кажется, что ты прав на все сто процентов, то нельзя отдавать Сидорову лавры первооткрывателя. Пусть докажет свою полнейшую несостоятельность перед вашими акционерами.
И вот тут-то Шедин, умнейший Шедин, хитрейший из пройдох, выжига, плут, коррупционер, жулик и мошенник, каких еще поискать, словно безвольная зомбированная человеческая кукла под взглядом индийского факира, совершил, возможно, главнейшую ошибку в своей жизни. Он ответил «я подумаю».
И, ответив таким образом, а не сразу же жестким и категорическим отказом, он оставил для Картье, умнейшего Картье, хитрейшего из пройдох, афериста с задатками практикующего мистика, лазейку, потайной проход, крысиный лаз на самое дно своей души. Да что там лаз?! Сквозь игольное ушко пролез в него Картье, капая сложным, состоящим из алчности и лести ядом коварства на благодатную почву шединской душонки. И плоды свои это принесло. Намеренно, после «я подумаю» своего визави Картье увел беседу совершенно в иное русло, повел разговор о футболе, но и здесь ухитрился ввернуть про то, что «а здорово, конечно, сидеть с этим one-touch мобильным Интернетом на трибуне и в блоге у себя пописывать, делиться свежайшими впечатлениями». Шедин послушал-послушал, в приступе собачьей, истомленной ностальгии вспомнил господина Евтушенко и решился.
– Слушай, Витя. – Шедин поднял руку, дав понять, что больше о футболе болтать не стоит, а самое время обсудить куда как более важные вещи. – Но как же ты можешь вести переговоры от имени «МДС», если ты сам в «МДС» не работаешь?
– Но я же партнер, – не моргнув, парировал Картье, – ты со мной приложение на аутсорсинг к нашему договору подмахнешь и доверенность мне на фирменном бланке ЕБР МДС выпишешь. Вот так. Все очень просто, как видишь, мистер Дмитрий. А уж я, не переживай, все устрою в лучшем виде. Сразу же, предваряя твой вопрос, скажу, для чего мне все это нужно. Я хочу, чтобы поставщиком оборудования для сервиса «I-mode» выступала моя компания. Ты в доле.
– Даже и не сомневайся, – мгновенно отреагировал Шедин, который все давно понял и сейчас чуть ли не поскуливал в предвкушении баснословных барышей. – Ты, Витенька, светлая голова. Конечно! Чего ради я стану проводить все это через ЕБР. Шум, возня, внешнеторговая деятельность, аудит сделки и тому подобное. А здесь все просто: ты, с понтом, представитель «NTT DOCOMO», их официальный агент в России. И мы с тобой все решили, попилили и нажили. Нормальный вариант, – развязно закончил Шедин.
– Аминь, – кивнул Картье и разлил по третьей.
4
Со времени гибели «Infinity» прошло не так уж много времени, но Картье уже вполне привык передвигаться на общественном транспорте и ничуть из-за этого не комплексовал. Ему даже нравилось. Вся эта толкотня, людские запахи, суета человеческого стада по утрам и вечерам приводили Виктора в какой-то исступленный восторг. Он не испытывал ненависти к окружающим, он понимал, что все происходящее с ним сейчас – это временно, что вскоре появится автомобиль и притом гораздо лучший, чем утраченный им по собственному недосмотру. Он сравнивал людскую толпу с постоянно менявшимся океаном, и особенно ему нравилось наблюдать, как все эти студенты, менеджеры, рабочие, служащие, ткачихи, поварихи и сватьи бабы Бабарихи пользуются своими мобильными телефонами. Часть из них была консервативна, не пользовалась никакими дополнительными услугами и мобильники имела, чтобы «чисто звонить». Но то была лишь часть, и притом отнюдь не большая, чем число всех тех, кто привык постоянно менять что-то в своих аппаратах последних, модных серий. Они демонстративно извлекали телефоны из своих джинсиков в попочную обтяжку или, наоборот, висящих мешком, словно под джинсами был кое-как натянут обремененный подгузник. В звонких трелях рингтонов Картье довольно часто узнавал изделия «Smart-soft». И эта цифровая музыка из тинейджерских задниц звучала для него слаще любого органа (он всегда превозносил органную музыку выше остальной).
Однако мобильниковый фетиш был присущ и не только подросткам. Многие вполне взрослые и обеспеченные люди кичились друг перед другом последними моделями своих «Nokia» и «Sony Ericsson». Эпоха, описываемая в этой истории, еще не стала эпохой «I-phone». Еще не появилась шутка, когда между премьером и президентом состоялся разговор по поводу знаменитого нынче шпионского скандала:
– Вольдемар, наших разведчиков гуртом арестовали в Вашингтоне.
– А я тебе, Димуля, говорил: выброси ты свой «I-phone»…
Но так ли это важно, ведь разницы в сути нет никакой. Модели и марки приходят и уходят, а людское поведение остается. Люди, особенно мало что представляющие собой в личностном плане, постоянно чем- то выпендриваются: каменными топорами, латами, кружевами жабо, высотой шляпы-цилиндра, величиной силиконового бюста, лошадьми, каретами, автомобилями или вот, телефонами. Измельчало пелевинское «Generation P». Ему на смену пришло количество мелкотравчатых особей, прозванных Картье «гаджет-пипл». И все эти «гаджет-люди» ежедневно на глазах Картье зарабатывали для него деньги, качая все новые и новые рингтоны, заставки, игры и прочий контент с ресурсов «МДС». Видеть воочию, как наполняется твой карман, было тем определяющим мотивом, благодаря которому Картье так любил теперь передвигаться с простыми смертными зажатым в вагоне утренней подземки между гастарбайтером и пенсионеркой, словно купюра в пачке, туго перехлестнутой шпагатом.
Однажды он сидел (вот уж воистину повезло – досталось место в вагоне метро в час пик) и слушал, о чем говорят два сосискообразных молодых человека с портфелями, с виду типичный планктон из отдела продаж.
– Илья, а у вас на фирме какой месячный бонус? – интересовался один, несмотря на молодость свою, уже плешивый, с пивным пузцом.
– Ну у нас там гибкая шкала, Николай, – солидно басил другой, несмотря на молодость свою, такой же плешивый, с пивным пузцом, но в отличие от Николая чуть лучше одетый, с чуть более дорогим портфелем, с бачками, приспущенными у него пальца на два ниже обычной линии виска, – но выходит нормально. У меня в прошлом месяце только бонус под шестьдесят тысяч вылез. С Нинкой сразу новую сантехнику взяли: умывальник на ножках, унитаз «Gustavsberg» с крышкой на микролифте, и еще я себе телефон поменял.
– Чего взял-то? – живо поинтересовался товарищ Ильи.
– А вот. – Илья достал из портфеля смартфон «Samsung» в фальшивом (у Картье был глаз наметан на такие дела, ненавидел подделки) чехле под «Louis Vuitton». – Полифония, экран большой, все навороты. И, конечно, wap тоже есть.
– А оператор у тебя какой? – с хрипотцой, в которой чувствовалась неприкрытая зависть, спросил Николай и спохватился: – Ах да! «МДС» же у тебя.
– Я прикольных фишек накачал из Интернета, – похвалился Илья. – У них сейчас на сайте много нового появилось, там есть из чего выбрать, не то что раньше.
Картье хотелось потрепать этого Илью по его мясистому загривку и сказать: «Чувачелло, да ты же просто натуральная гаджет-особь, ты мне бабло платишь, респект тебе и уважуха, действуй в том же духе». Но он, конечно же, промолчал, а вскоре и вовсе вышел на своей станции.
