– А знаешь, Марчелло, я думаю, они подружатся в том случае, если ты уйдешь к кому-нибудь еще, ха- ха!
– Нет, Серега. Хватит с меня этих уходов-приходов. У меня дети, планы. Я счастливый человек.
– Ты говоришь неправду. Ты несчастливый человек, друг мой. И твои глаза говорят об этом. Ты думал, что счастье – это когда у тебя много денег? Я тоже так думал когда-то. Но это не так.
– А в чем тогда счастье, по-твоему?
– В том, когда ты можешь во всем поставить точку. Сам. И это доставит тебе удовольствие.
– Ты говоришь о смерти, что ли?
– Да нет же! У тебя есть неоконченные дела? Такие, для завершения которых может понадобиться целая жизнь? Вот у меня они есть. Я писатель, и я надеюсь, что еще долгое время я буду ставить точки в конце своих книг.
– Ну, я не знаю… Вывести детей в люди…
– Не то. Все это не то. У тебя есть что-то, что ты не закончил в этой жизни, понимаешь? Ты не знаешь, что это?
– Нет, Серега. Не знаю. Во всяком случае, вот так, сразу, я этого не могу определить.
– Жаль. Чем быстрее сможешь понять, что это, тем быстрее почувствуешь себя счастливым. Найди цель. Найди тему. Раскрой ее полностью и поставь в конце точку.
Этот разговор не забылся. Слова писателя запали мне в душу, и часто я размышлял о том, где именно мне нужно поставить точку. Теперь, после того как тема денег была мною раскрыта окончательно и перестала меня заботить и волновать, я начал ощущать внутри странную пустоту. Это не сильно меня беспокоило, но и жить с этим было как-то немного неприятно. Словно бы ты огромный корабль, водоизмещением в сто тысяч тонн, уверенно режешь носом волны, чувствуешь себя всего полностью, от верхней палубы до гребных винтов, и понимаешь, что ниже ватерлинии какой-то паразит взял да и просверлил крошечное отверстие в стальном корпусе. Так, пустяк! Всего-то в иголку толщиной, не более. Но со временем через это отверстие внутрь попадет столько воды, что придется пойти ко дну, и не факт, что под килем окажется мель, а не Марианская впадина, откуда никто уже не достанет.
Света упрямо продолжала ходить на работу, утверждая, что сойдет с ума, если будет вынуждена целыми днями сидеть дома. Я пробовал возражать, но потом махнул рукой. Ощущение того, что вода продолжает сочиться внутрь корабля, не оставляло меня, и я начал подумывать о том, что неплохо было бы придумать себе какое-то общественно полезное занятие. До июля 2006 года я так ничего и не придумал, а в июле у Светы на работе начинался отпуск. Посоветовавшись, мы решили ехать в Португалию. Атлантический океан, мягкий климат. И была, разумеется, еще одна причина. Клаудия. Да, именно Клаудия. Я так и не смог ее забыть и, разумеется, не забыл ни мыса Сен-Висент, ни поселка Мартиналл. В середине июля мы приехали в Албуфейру – португальский курортный городок, который вновь надоел мне спустя несколько часов. На следующий день, рано утром, мы загрузились в прокатный автомобиль и поехали в Сагреш. Крохотный городок из белых зданий под оранжевой черепицей, ютящийся на мысе Сен-Висент. Не доехав двух-трех километров, я увидел придорожный указатель: «MARTINHALL 5 stars villas & beach resort» и, чуть дальше, еще один: «Martinhall restaurant». Сердце заколотилось бешеной белкой, и я, как зачарованный, свернул с шоссе. По узкой, но с отличным покрытием дороге мы проехали на небольшую площадку перед рестораном, а немногим ранее проскочили съезд в тот самый поселок миллионеров. Где-то в одной из этих вилл должна жить Клаудия. Сделаю-ка я ей сюрприз. Надеюсь, что в обморок она не упадет, хе-хе-хе.
Я усадил Свету с малышкой за стол, сел сам. Сидел как на иголках, пока несли заказ. Мое волнение, естественно, заметили:
– Марк, ты что-то потерял?
– Нет. С чего ты взяла?
– Ты сам не свой. Бледный какой-то… Что случилось?
– Ты знаешь, я пару дней провел без правильных физических нагрузок и чувствую себя, как бы тебе сказать, не вполне в тонусе, что ли… Мне, пожалуй, надо пробежаться немного по берегу. Есть я все равно как-то не очень хочу… Я сбегаю туда-обратно, а вы тут без меня покушайте, а потом идите полежите на шезлонгах, не возражаешь?
– Возражаю. Посиди с нами.
– Хорошо. Но пробежаться мне все-таки придется.
– Я не против, что ты! Только после обеда.
– Угу.
Этот обед тянулся бесконечно долго. Дочка капризничала, Света шипела на нее. Я проглотил еду, не ощущая вкуса, за две-три минуты и сидел, в нетерпении ломая пальцы.
Вот так, сам того не ведая, близкий человек может вызвать неприязнь, перерастающую в ненависть. Вспышка, конечно, будет коротка, она погаснет, но ничто не проходит бесследно, и множество таких вспышек в конце концов превратятся в постоянно полыхающий факел.
От нечего делать я попросил у официанта карандаш и листок бумаги. За пару минут набросал стихи.
– Света, хочешь, я тебе почитаю стихи?
– Милый, дай я сперва накормлю эту хулиганку, потом мы ляжем под зонтиком, на пляже, и ты мне почитаешь, хорошо?
– Мммм…
– Нет, ну, правда, не обижайся.
– Дерьмо-вопрос.
– Фи.
