борделя на «Белорусской», и меня начали информировать о том, сколько у них стоит анал, массаж и классика. Вот так вот я съездил, продегустировал лучшие вина Франции. Сейчас посмотрим, что в этом конверте. Сто к одному, что это проделки Минаева и там лежит приглашение посетить турнир гомосексуалистов-сумоистов, вот увидишь! Во всяком случае, другой версии появления этого конверта у меня нет.
С этими словами я надорвал конверт и извлек из него вчетверо свернутый лист плотной бумаги. Развернул и увидел официальный бланк посольства Японии, отпечатанный в типографии, и текст на русском языке:
«Уважаемый господин Марк Вербицкий. Посол Японии в России, господин Иссэй Номура, имеет честь торжественно пригласить вас на званый ужин, который состоится в особняке посольства Японии в Москве. Просим вас надеть смокинг. О возможности вашего присутствия просим сообщить по телефону, указанному в конце письма. С уважением, чрезвычайный и полномочный посол Японии в Москве, господин Иссэй Номура». И в конце письма стояла настоящая чернильная подпись, судя по всему, именно этого господина Иссэя, и номер телефона!
С совершенно обалдевшим видом я протянул Лере бумагу:
– Вот, читай. Ты все о своем, а тут что-то совсем уж неожиданное!
– Хм… Да, действительно… Сам посол пишет тебе… Что бы это могло значить?
– А! Ты знаешь, я понял! Это наверняка имеет отношение к моей последней работе. Ведь я специалист – закупщик алкогольной продукции, а люди сейчас помешались на японской кухне, напитках. Посол двигает родной японский алкоголь в российские массы и по этому поводу устраивает такой вот пафосный прием, а того не знает, что я-то к этой самой алкогольной теме никакого отношения давно уже не имею.
– И что ты будешь делать?
– А ты знаешь, я, пожалуй, пойду! Грех такое предложение пропустить. Когда еще попадешь на прием в японское посольство?! Тем более что и смокинг у меня есть, один раз только и надеванный. Ей-Богу, пойду!
– Иди, иди. А то там такого придурка-то еще не видели, так хоть поглядят. Будешь гвоздем программы.
– Спасибо тебе, милая. И я тебя тоже очень люблю!
– Да отвали ты!
– Да пошла ты сама, дура!
Мы еще немного поскандалили, а затем привыкшая к переделкам Лера спокойно ушла заниматься своими делами на кухню. Я еще немного повертел в руках письмо-приглашение, позвонил по указанному внизу телефону. Мужской голос поздоровался по-японски, а затем по-русски.
– Здравствуйте! Меня зовут Марк Вербицкий. Я…
– О! Господин Вербицкий-сан! Для меня огромная честь разговаривать с вами. Мы вас непременно ждем, и если вы согласны принять наше приглашение на торжественную церемонию, то вас доставит автомобиль посла! Прошу, прошу вас на нашу церемонию!
Мне от такого чрезмерного и непривычного проявления гостеприимства стало не по себе, но, подумав, что негоже оскорблять национальный японский характер, я согласился:
– Хорошо, я согласен.
– О! Вербицкий-сан! Завтра автомобиль посла заедет за вами в семнадцать часов вечера. Церемония начинается в восемнадцать, ждем, ждем вас, Вербицкий-сан!
Я еще раз поблагодарил столь любезного японца и подумал, что если в посольстве будет возможность до отвала наесться моих любимейших суши, то вовсе не обязательно сообщать, что я больше не работаю Байером, а наоборот, в очередной раз насладиться тем неоправданным изобилием, отпущенным этим баловням судьбы.
Назавтра, в назначенный час, я в блестящих лакированных туфлях, смокинге, пальто и шляпе прогуливался перед своим подъездом по небольшому свободному от снежной каши куску асфальта. В шестнадцать пятьдесят пять я увидел, как во двор въезжает черный представительский членовоз-«Mercedes» с зачехленным флажком, установленным на правом крыле. Этот лакированный спутник-всех-людей-доброй-воли остановился рядом со мной. Из машины вышел среднего роста шофер- японец со зверским лицом. Такое лицо, наверное, должно быть у гангстера-якудза в тот момент, когда он вспарывает кому-нибудь брюхо, но шофер осклабился (вроде как приветливо улыбнулся) и произнес с вопросительной интонацией:
– Вербицкий-сан?
– Yes. I’m a sun.
– Ok, mister Sun! Welcome aboard!
С этими словами брутальный шофер открыл мне заднюю левую дверцу и жестом пригласил садиться.
Я сел и, подумав, не стал передвигаться правее. Рассудив, что, очевидно, на этом месте ездит сам посол, а всяческие японские условности, о которых я был немного наслышан, могли запрещать кому бы то ни было занимать в автомобиле хозяйское место.
До Калашного переулка мы добрались ровно за час. Автомобиль заехал в ворота посольства Японии. Якудза открыл мне дверь и пригласил следовать за ним. На входе какой-то гибкий в черном костюме и узком галстуке человек, почтительно кланяясь, вежливо принял мои пальто и шляпу, открыл передо мной вторую дверь, и я оказался в очень красивом холле, с позолоченными стенами, зеркалами и узорным паркетом на полу. Вверх вела лестница. Как и полагается: широкая, мраморная, с ковровой дорожкой цвета красного вина посередине. Я взглянул на нее и остолбенел от увиденного. От первой и до последней ступени, по обе стороны лестницы, стояли японцы и японки, одетые в смокинги и вечерние платья. Дамы сверкали бриллиантами, мужчины отливали набриолиненными хайрами, и все они, как один, кланялись непонятно кому, однако глядя в мою сторону и широко улыбаясь. Я посмотрел назад, но никого там не обнаружил. Пожал плечами и хотел было затесаться в какой-нибудь уголок потемнее, но вдруг, словно угадав мое желание, от этой кланяющейся толпы отделился какой-то человечек, быстро-быстро подбежал ко мне и
