боль, – вот серьезный повод для постоянной работы в направлении «устранения конкурента». Нет, в ЦРУ не разрабатывают планы по созданию очередного Аушвица или Майданека, Бухенвальда или Треблинки. Но тактика выжженной земли и тотальный геноцид – часть методов «департамента грязных делишек». Тех самых методов, благодаря которым так часто и в самом негативном образе поминают то тут, то там прямолинейного тевтонского политика Шикльгрубера-Гитлера. Его изобретения и еще старый, как китайская стена, принцип «разделяй и властвуй» – это истинные пути для реализации глобальных планов «фирмы», в которой так добросовестно трудилась Пэм.
Отдел, где она работала и о существовании которого упоминали во время своего разговора дипломат Лемешев, оказавшийся резидентом, и многоликий Сеченов, никак не назывался. Официально его не было, а в помещение, которое он занимал, вела дверь с табличкой «Дополнительная канцелярия». К какому именно подразделению ЦРУ относилась эта «канцелярия», почти никто не знал, а кто знал, тот молчал. «Канцелярия» подчинялась напрямую директору ЦРУ и в структуре внешней разведки занимала, если можно так выразиться, «отдельное купе». Даже свои расходы «канцелярия» никогда не вносила в общий список, утверждаемый Конгрессом, а финансировалась из каких-то секретных фондов. Пэм иногда шутила, правда, делала это молча, про себя, что деятельность ее родного предприятия оплачивает лично мистер Люцифер, настолько воистину мрачной чертовщиной занималась «канцелярия».
Ни к чему погружаться в деятельность этого отдела совсем уж «с головой», но в самом примитивном и поверхностном изложении его деятельность выглядела следующим образом:
– создание и финансирование тоталитарных сект,
– развитие и поддержка реакционных оккультных учений,
– пропаганда антихристианской морали,
– моральное разложение обществ,
– поиск и внедрение агентов влияния в сферах реальной власти и тому подобное.
Само собой разумеется, что все эти бесчеловечные задачи были, так сказать, товаром для «внешнего рынка» и к Америке никакого отношения не имели.
Америка меняется… Заблуждается тот, кто все еще считает Соединенные Штаты вертепом и гнездом разврата. Да, в Америке есть все, но «отцы нации», речь о которых еще впереди, давно поняли: то, что позволит Штатам и в дальнейшем оставаться единственной в мире империей, – это немедленный возврат к традиционным ценностям, к тому, на чем, словно колосья пшеницы, взросло человечество. Грязь разврата, цинизм, контркультура – от этого Америка, нахлебавшись вдоволь, избавляется, сливая собственные отбросы, возведенные в культ по всему миру, экспортируя собственные ставшие ненужными испражнения в ярком зеленом фантике с надписью «демократия» и «гражданские свободы». В «канцелярии», посмеиваясь, называли их «конфетами дяди Сэма». Однако для каждого товара положен дилер – тот, кто станет распространять эти самые конфеты и, что самое главное, сделает все, чтобы никому и в голову не пришло, развернув фантик, завопить, что его, дескать, обманули. Нужно создать такие условия, чтобы лопали вместе с фантиком, так надежнее.
Задачей Пэм было искать таких дилеров. И она искала. Лучшей своей подругой она называла мисс Коррупцию, ибо с помощью этой дамы можно было проникнуть в любые, даже самые надежные кабинеты самых важных и высокопоставленных начальников, чиновников, генералов, депутатов – словом, всех тех, кто считался и считается «сильными мира сего». «Наивные люди, – иногда думала Пэм, – у мира сего есть только один „сильный“, он же „князь“, „царь“, „властелин“, у которого имен больше, чем у самого ловкого шпиона всех времен».
Но наивно полагать, что Пэм крепко дружила только с Коррупцией. Если бы все обстояло так примитивно, то все было бы слишком скучно, да и особенной надежностью не отличалось. Можно построить крепость сребролюбия, но чем вы станете цементировать кирпичи, укреплять стены, которые без этого разрушит ветер? Только верой, и больше ничем. Потребность человека в вере была доказана задолго до появления мозгведов из ЦРУ, они лишь цинично обратили этот постулат себе на пользу: всегда лучше пользоваться проверенным, чем изобретать то же самое. Вера в «верхнего» Бога при всей своей наивности, кажущейся архаичности, набившем оскомину фарисействе и сложных для восприятия текстов Библии, которые неискушенный разум современного человечка уже не в силах трактовать, – все же это вера в кого-то, кто не навредит и поможет, вера для всех, пусть и со скромной обратной отдачей. И гордость там не приветствуется: тот, кто горд, не признает авторитетов, кроме своего собственного, и ждать от него лояльности к доброму Богу – бессмыслица, достойная Сизифа. Нельзя то, нельзя это, нельзя спать с чужой женой, нельзя любить деньги, нельзя взять то, что плохо лежит, нельзя любить вкусно и со смаком перекусить, нельзя дать в лоб обидчику – нет, это не вера для гордых людей. Гордые верят в себя, но все же в глубине души – такова уж сущность человеческая, – они жаждут если и не найти ведущего и стать ведомыми, то уж по крайней мере верить во что-то «равное» себе. В кого-то, кто может помочь достижению их целей.
Да, воистину «все придумано до нас». Ни к чему искать альтернативу, есть только белое и черное, и на смену верхнему Богу приходит Бог нижний, босс этого мира, который ничего не обещает «потом», а с улыбкой достает из бездонных карманов своих все, о чем мечтает человек, а человек мечтает всегда об одном и том же. Он мечтает о деньгах. А деньги – это все, и пусть неудачники, робко прячущие за спиной книжки с изречениями верхнего Бога, пытаются, теперь уже совсем тихо и неуверенно, возразить, что деньги – это «не очень-то все». Да они просто жалкие букашки, планктон, хворост для растопки печей, греющих тщеславие дилеров конфет в ярких фантиках, которых Пэм и ее Канцелярия обратила в веру нижнему Богу. Пэм искала. Она всюду искала тех, кто мог пополнить армию мистера Люцифера и принести с собой в качестве жертвы, вступительного взноса – можно называть это как угодно, – собственную страну во славу Мамоны и Золотого тельца.
Пэм впервые попала в поле зрения учреждения Петра Сеченова весной 1990 года, когда служба наружного наблюдения, которая «вела» Пэм все то время, что она находилась в России, зафиксировала ее встречу с директором корпорации «Алькор» неким Сушко. Через «Алькор» проходили некоторые экспортные контракты, по которым в Малайзию и на Ближний Восток осуществлялись поставки истребителей «Миг». Личность же самого Сушко, долгое время прожившего в Бостоне и по личному приглашению Салимы вернувшегося в Россию в начале 1990 года, была настолько колоритной, что Сеченов лично наблюдал за этим «клиентом» – так Петр называл всех, кто обращал на себя внимание его ведомства. Салима же, «кремлевская целительница», имела тогда колоссальное влияние на самом «верху», и по ее протекции благодаря личному указу Миши Меченого Сушко возглавил «Алькор» – компанию, экспортировавшую гражданские и военные самолеты. Сеченов заинтересовался этим типом еще и потому, что такой человек, по его разумению, никак не мог возглавлять подобную организацию. К госбезопасности он не имел ни малейшего отношения, был женат на дочери эмигрантов-евреев, благодаря этому обстоятельству смог получить американское гражданство и, покинув тогда еще сильный СССР, несколько лет на его территории не появлялся. Его пути с Салимой никогда не пересекались, и Сеченов сперва недоумевал, отчего вдруг в придворной бесконтактной массажистке и ясновидящей проснулось такое участие к судьбе незнакомого ей ранее человека. Сеченов нашел для себя ответ в обыкновенном номере журнала «Огонек», где о чудо- целительнице была напечатана большая статья, щедро иллюстрированная фотоматериалами. На одной из фотографий Салима была запечатлена в полном облачении «генерала-командора ордена мальтийских рыцарей», и Сеченов сразу почувствовал, что именно этот так кстати попавшийся ему снимок и станет тем лучом, который наконец прольет свет на причины возникшей нежной дружбы между мальтийской принцессой и этим, по выражению Сеченова, «засланным казачком». От своих источников в Соединенных Штатах Сеченов получил справку, содержание которой все молниеносно расставило по местам. В справке сообщалось, что в марте 1987 года в масонском мемориальном храме имени Джорджа Вашингтона, построенном в начале тридцатых годов теперь уже прошлого, двадцатого, века, состоялась церемония посвящения в «рыцари». Мальтийские рыцари, розенкрейцеры, братья, вольные каменщики – у них так много имен, но одно их объединяет – масоны. Среди кандидатов, прошедших обряд посвящения, был и Сушко. «Вот откуда, – понял Сеченов, – растут ноги у этой протекции». Салима – не кто иной, как гроссмейстер масонской ложи, ее российского филиала, она лишь помогла «своему», сделав его одной из ключевых фигур в российском оборонном экспорте того времени. Именно Салима в свое время «посвятила» Сосковца, Бурбулиса, Старика и многих других, чьи фамилии до сих пор находятся в передовицах СМИ, в тайное «рыцарское» общество, и ныне активно действующее. Рассказ о нем впереди…
