время с толком. Оайе переглядывался и перемигивался со сверстницей - девочкой, сидевшей с мамой за соседним столиком. Мама с дочкой говорили по-американски. Девочка смеялась и жеманничала, а мама магнетически посматривала на Джона. Ну, этого мне не надо, подумал он и стал преувеличенно внимательно набирать код Нью-Йорка.
Код номера начинается с кода географической зоны. Для Нью-Йорка этот код два-один-два. Литературный агент Джона Кейна Мэйбл Уэртс отозвалась на удивление быстро.
- Бонжур, Мэйбл! Что делаешь?
- Хай, Джон! Сижу на унитазе и писаю. Потом приму душ...
Мэйбл Уэртс - чудовищно толстая женщина. Джон представил, как она раскорячилась на унитазе и ему стало весело.
- Ты что, мобильник и в сортир таскаешь?
- Такая у меня работа.
- Кстати, о работе... Как там дела с 'Наваждением'? - спросил он.
- Если честно, то не очень... (Джон услышал, как на другом конце земного шара хлопнула крышка унитаза и заурчала спускаемая вода. Это Мэйбл встала. Джон представил, как она оторвала кусок пипи- факса и воткнула его себе в лохматую промежность)... Твой последний роман продается со страшным скрипом. Тем более ты не приехал на его презентацию...
Джону перестало быть весело.
- А через клуб не пробовали?..
- Джон! - укоризненно ответила агентша. - Мы свое дело знаем.
- Плохо рекламировали, - проворчал он, игнорируя её укоризну. - Эйсап известный скупердяй...
- Дело не скупости Тиббитса, а в тебе. Ты засел там в своей Океании и не показываешься на людях. Это очень вредно для твоего паблисити. Я тут, конечно, как могу верчусь (Джон представил, как Мэйбл вертится, и у него закружилась голова). Распускаю о тебе всякие гадкие сплетни - надо же как-то поддерживать твое реноме. Но моих усилий недостаточно. Читатели начинают забывать твое имя... Ты же знаешь, как у нас - пару месяцев не появишься на публике - и ты культурологический труп. А ты уже отсутствуешь больше года! Это немыслимо...
- А кто там у вас сейчас на первых страницах?
- Из женщин - Бонни Сойер, а из мужиков - Питер Маршалл, с новым романом 'Убей меня трижды'.
- С новым, говоришь? Предыдущий его роман назывался 'Убей меня дважды'. По-моему, он мусолит одну и ту же тему.
- Вообще-то, 'мусолить' одну и ту же тему, как ты выражаешься, это признак настоящего писателя.
- А я, по-твоему, не настоящий. Я, например, никогда не вспахиваю одну и ту же грядку дважды. И уж тем более - трижды.
- Конечно же, ты настоящий. Порой, даже слишком. Ты еле-еле втискиваешься в формат. Вечно у тебя что-нибудь из него торчит. То совершенно ненужные подробности из жизни героя, то совершенно неуместное смешение жанров...
- Ого! Ты говоришь, как чертов редактор. А твое дело продавать меня. Не так ли, Мэйбл?
- Так, так. Но скажу тебе честно, Джон, среди моих клиентов, ты самый трудный и упертый на литературе сукин сын. На литературе, повторяю, которая в наш век на хрен никому не нужна. Короче, прочесть тебя не всякому дано. Самое обидное, что ты можешь писать экшн, но не хочешь. Твоя лучшая вещь - 'Таксидермист' - это напор, сила... э-э-э...
- Злость, - подсказал Джон.
- Да, без всяких сантиментов... Ведь можешь!
- Это я тогда разозлился.
- Ну, так разозлись опять.
- Если я разозлюсь, случится беда.
- Ну, ну, не преувеличивай.
- Слушай, Мэйбл, ты веришь в возможность прямой корреляции выдуманного текста с реальностью?
- Я не поняла тебя, Джон... иногда ты слишком заумно выражаешься, я не улавливаю смысла...
- Ладно, проехали...
- Что?.. ты пойми, люди любят, когда попроще... алло! Ты не обиделся?.. Джон, ты куда пропал?
Женщина замагнитила-таки взгляд Джона и не отпускала его.
- Забыли, значит, меня, говоришь, - отозвался Джон, ладонью приглушая голос. - Вот сейчас на меня смотрит одна симпатичная бабенция. Сейчас она встанет, подойдет ко мне и попросит автограф... ага, вот она встала, не бросай трубку, послушай.
- Простите, вы не Джон Кейн? - сказала женщина, подойдя к столику.
- Да, он самый, - ответил Джон, кладя телефон на столик, но не выключая его.
- Мой муж большой поклонник ваших книг, мистер Кейн...
Джон благосклонно качал головой и невольно улыбался.
- Не могли бы вы дать для него автограф? Марк так обрадуется...
Женщина вынула из сумки потрепанный пакетбук - книгу в тонкой обложке, для дешевой продажи. Это был его предыдущий роман 'Соври ближнему'.
Джон достал свой 'Монблан' с золотым пером, перелистнул обложку, и на испачканном арахисовым маслом шмуцтитуле написал:
'Дорогой, Марк! СДЕЛАЙ ЭТО! Искренне ваш - Джон Кейн' - и поставил свой фирменный автограф: переплетенные J и K.
- Благодарю вас, - книксанула женщина, но никак не уходила, всё мялась, потом решилась:
- Мой муж утверждает, что вы родом из Спрингфилда?
- Он прав. Я из Спрингфилда, - Джон по инерции еще продолжал улыбаться.
- Как это замечательно! - захлопала в ладони женщина. - Значит, вы должны быть знакомы с семейством Симпсонов?
- Каких Симпсонов? - удивился Джон.
- Вы что не смотрите мультсериал 'Симпсоны'?
- А-а-а! вы про тех кретинов с квадратными головами и глазами, как у раков? Нет, не смотрю.
- Но вы знакомы с ними? - все еще надеялась женщина.
- Как же я могу быть знаком с нарисованными человечками? Ведь я живой человек.
- Да, но вы из Спрингфилда, - глаза у женщины стали стеклянными.
- Вы, простите, давно делали рентгенограмму мозга? - спросил Джон.
Женщина испуганно отпрянула, схватила дочку за руку и поволокла прочь с веранды. Оайе и неизвестная девочка долго махали друг другу: девочка белым платочком, испачканным соком клубники, Оайе - коричневой ладошкой.
Джон поднял мобильник, приставил его к уху.
- Ну, ты слышала?
- Я рада за тебя, Джон...
- Нет, я о 'Симпсонах' и о тех, кто их смотрит.
- Джон, дорогой, не пытайся переделать мир. Все равно мир переделает тебя или...
- Или что?
- Или ты умрешь! Вот и всё!.. Джон, брось свои капризы... если бы ты посидел в магазине Пибса и хотя бы часика три подписал книги, то объем продаж существенно...
- Не могу пока приехать, дорогая Мэйбл, слишком занят...
- У тебя появился новый сюжет? - с надеждой спросила литагентша.
- Пока нет, но... не в этом дело. Тут и без того хватает всяких забот. Во-первых, местный президент лично приглашает на свой юбилей... - Джон так натурально врал, что даже сам поверил в свое вранье. -
