до кормы, но был перегорожен переборками. И в эту часть трюма ни откуда нельзя было попасть, только из спальной каюты. Здесь Джон оборудовал убежище на всякий непредвиденный случай, на случай ночного нападения и так далее. Тут была раскладная двухъярусная койка, узкое, но мягкое рабочее кресло. Перед креслом - небольшой откидной столик и запасной пульт управления всеми системами судна. Компьютерная система с четырьмя плоскими мониторами, на которые выводилась видеоинформация, транслируемая с нескольких замаскированных видеокамер. Находясь здесь, Джон мог просматривать и контролировать все судно. Была даже телекамера, установленная в корпусе ниже ватерлинии. Так что он мог наблюдать подводный мир. Джон частенько здесь сиживал, наблюдая, как играют дельфины, как они легко и неустанно несутся впереди судна, не отставая и не обгоняя, весело помахивая горизонтальными хвостовыми плавниками, грациозно изгибая свои резиново-гибкие туловища, на которых играли световые змейки.
Джон включил экраны, и открылась перед ним подводная панорама. Сверху сочился чистейший зеленый свет, профильтрованный водной массой, который пропадал с глубиной, синел все более, переходя в сумерки, в черный страшный мрак.
Облитый подводным зеленоватым светом, Джон походил на капитана Немо, задумчиво мчавшегося сквозь морские глубины, к известной только ему одному цели.
Джон открыл тайник, где находился стальной ящик с эмблемой из переплетенных букв 'J' и 'K' на крышке. Когда колесики кодового замка встали, как положено, щелкнул запорный механизм. Джон поднял крышку. Внутри лежали аккуратно сложенные сертификаты, акции нефтяных компаний, пачки американских долларов, несколько слитков золота... Среди этих человеческих сомнительных ценностей покоилась толстая потрепанная папка. Он купил её еще в те времена, когда никому не был известен как писатель. В эту папку он сначала складывал черновики. Когда вышла первая рецензия на его книгу, он переложил (а потом и выкинул) черновики, а эту папку использовал исключительно как хранилища отзывов о своем творчестве.
Он вытащил её на свет Божий, как свой тайный грех, положил на столик. Открыв верхнюю обложку, он вдохнул слабый запах плесени и застоявшегося времени. Внутри, прижатые мощной пружиной, лежала пачка пожелтевших от времени бумаг. Это были вырезки из газет. На первой вырезке сверху красным фломастером было написано его рукой 'Нью-Йорк Таймс...', и стояла дата. Значит, заметка из 'Нью-Йорк Таймс'.
Он отжал пружину, вынул и развернул хрупкий лист с неровными краями, разгладил и стал читать:
'На литературном горизонте американской литературы взошло новое светило (идиот, обозлился Джон на журналиста, даже писать толком не умеет). Пока оно еще представляет собой лишь маленькую звездочку, но очень скоро эта звездочка превратится в звезду первой величины. Поверьте моему опыту, уважаемые дамы и господа, начинающий писатель Джон Кейн еще покажет себя во всем блеске. Его первый роман 'Таксидермист', написанный в экспрессивной манере...'
Ну и так далее. Вторая заметка, третья, четвертая... Градус хвалебности все нарастал. 'Таксидермист' бьет все рекорды по продаваемости. В списке бестселлеров он занимает первое место уже пять недель, невероятный успех!..
И вот уже следуют глянцевые обложки с его портретом и глянцевые слова сопровождают фото.
А вот маленькая заметка, вышедшая чуть раньше периода успеха:
'...найдено тело шестидесятидвухлетнего Райана Букса, белого мужчины, без определенного места жительства...' - Джон Кейн перепрыгнул взглядом на соседние строчки: '...бейсбольными битами... размозжили череп... на теле множественные...'
Джон Кейн перелистнул еще несколько заметок.
Это были хвалебные рецензии и отзывы на фильм 'Таксидермист', снятый по его одноименному сценарию кинокомпанией 'Сан-Тренси пикчерс продакшн' и на его второй роман 'Застенчивый убийца'. Вся эта сладкая смесь, весь этот медок, сахарок и патока, предварялись заметкой о зверском убийстве известного редактора и владельца издательства 'Найт стар'.
Далее шли рецензии на его, Джона Кейна, последующие книги. Все чаще мелькали нелицеприятные тирады о том, что фантазия Джона Кейна слабеет, что он исписался. Голоса завистников звучали все громче, грозя его славу, приобретенную кровью и потом, обернуть профессиональным крахом.
Тогда-то, в эту решающую минуту он подшил к делу еще одну заметку.
'Вашингтон пост' писала:
'...прекрасная пора середины жизни... Её талант был в самом расцвете, когда грубая рука ревнивого подонка оборвала жизнь замечательного художника... Трудно поверить, что убийца ожидал пятнадцать лет, чтобы отомстить, проявив поистине крокодилово терпение...
...едва выйдя из тюрьмы, опять совершает преступление... пять выстрелов, в том числе два в голову, три - в различные части тела... стрелявший средь бела дня... её окровавленное тело лежало среди осколков разбитой витрины... шел дождь, как будто сама природа оплакивала знаменитую мастерицу кисти Джулию Мэйберри...'
Тут же была еще одна вырезка. Из другой газеты. Интервью с убийцей, бывшим мужем 'гениальной художницы'.
'КОРРЕСПОНДЕНТ. Ваш поступок трудно понять. Целых пятнадцать лет(!!!) вы не видели свою бывшую жену. Неужели вы так мстительны, столько времени копили злобу... Чем она пред вами уж так провинилась?
ОБВИНЯЕМЫЙ. Понимаете, тут такая штука. В психологии - а я в крытке почитывал всякие книжечки, - есть такое понятие, как 'отложенное общение'. Оно означает, что если вы с другом детства, например, не виделись сорок, скажем, лет, то когда вы случайно столкнетесь, то начнете свое общение ровно с того момента, когда расстались. Короче, совсем просто, если вы встретите друга детства, с которым вместе сидели на горшке, то начнете вы свое общение с разговоров о горшках. Теперь ясно?
КОРРЕСПОНДЕНТ. Это любопытная информация. И все же. За что вы её убили?
ОБВИНЯЕМЫЙ. Этот свистун из 'Вашингтон пост' наврал, что, типа, я только вышел и сразу пришил бывшую жёнушку. Не сразу. Пять лет прошло, понял?.. Ну, увидел её портрет в журнале, её глянцевую морду. Ну, обидно стало. Она, блин, миллионы гребёт. А я, выходит, полное дерьмо... никлы сшибаю на выпивку... А кто её из дерьма вытащил? Я её подобрал на дороге, понял?.. И вот такая благодарность... Видит Бог, я не хотел её убивать... Но она, оказывается, не только сама в порядке, но и замужем за известным писателем, а у меня все подруги шлюхи и пьяницы... ну, короче, у нее все намази, а я опять в полном дерьме... Ну, разозлился...
КОРРЕСПОНДЕНТ. Вы её выследили?
ОБВИНЯЕМЫЙ. Да не следил я за ней. Просто так масть легла... Шёл дождь, я укрылся под навесом одного модного женского бутика. И тут подъехала она на своей крутой тачке. Я ей говорю: 'Привет, Джулия! Тебя трудно узнать... Как странно, мы все время встречаемся на дороге...'.
КОРРЕСПОНДЕНТ. Ну и что она?
ОБВИНЯЕМЫЙ. А она , дура, как заорет: 'Полиция! Полиция! Убивают!' А у меня, когда я слышу слово 'полиция', моя пушка сама в руку вскакивает...
КОРРЕСПОНДЕНТ. И сама стреляет...
ОБВИНЯЕМЫЙ. Ну, не знаю... Словно это не я сам... а какая-то тёмная сила меня заставила... Я даже не сразу понял, что произошло...
КОРРЕСПОНДЕНТ. И что было дальше?
ОБВИНЯЕМЫЙ. Потом подвалили копы и уложили меня двумя выстрелами... Но мне повезло, в больнице я выжил.
