подумала Дина, разглядывая собственные пальцы. Надо будет идти к Капельке… даже мелкие ранки у сухокожих в Стране Дождя легко воспаляются…
— Да вы с ума сошли! — возопил опомнившийся учёный.
— Тише, тише… Здесь рядом реанимационная палата, в которой находится тяжелораненый, не будем нарушать больничный покой.
— Вы чокнутая… — уже на полтона ниже заявил француз.
— Ни в коем случае. Просто через нос до некоторых доходит надёжнее, чем через уши. Запомните уже, месье Жером, у Водяных не личинки — у них дети. И их вовсе не интересуют ни ваша будущая диссертация, ни нобелевский комитет, ни состояние земной науки в целом. Зато безопасность Народа Дождя интересует их очень сильно.
— Вы точно ненормальная… — пробормотал француз, ощупывая нос, на глазах приобретавший облик груши дюшес. — Вы же сломали мне нос! Можно подумать, мы как-то угрожаем безопасности этой самой Страны Дождя… Опомнитесь, сейчас не девятнадцатый век! Можно подумать, мы прилетели, чтобы набить трюмы рабами и отправить их на привязи собирать жемчуг, как в том старинном русском фильме!
Дина вздохнула. Не понимает… Всё-таки плохо быть хрупкой девушкой. Разве это удар? Вот Клик-Клак объяснил бы всё правильно, и с одного раза. А Проходящий насквозь тем более… нет, это лишнее, пожалуй, это уже будет контузия…
— Месье Жером, вам с самого начала было сказано, что обитатели Страны Дождя читают ваши мысли. И тем не менее вы не считали нужным стесняться. То, что вы считаете меня бесстыжей голозадой девкой, я вам охотно прощаю. Но вы успели обидеть всех моих друзей, и полагаю, не только. Хорошо, тогда попробую изложить в форме, вам доступной. Прекратите все расспросы по поводу Кристаллов Удачи — хватит с вас того, что удалось через третьи руки раздобыть камешек.
— Маленький, и тот бракованный… Он погас вскоре… и вообще, нет там ничего, обычный кристалл кварца с опалесцирующими включениями… мистификация…
— Он не бракованный, и это не мистификация, однако опустим подробности — боюсь, вы не поймёте. Прекратите домогаться взятия образцов крови и прочее — вам их просто не дадут. И прекратите уже на каждом шагу думать «этот проклятый дождь» и «эта мерзкая мокротища».
На лице француза выражение слепой обиды сменилось явными признаками работы мысли. Всё-таки правильные слова, подкреплённые ударом в нос, способны убедить большинство учёных, подумала Дина.
— Скажу вам больше, вас здесь терпят из уважения ко мне лично. В противном случае, боюсь, ваша судьба сложилась бы очень трудно. При неблагоприятном развитии обстоятельств — вплоть до трагизма.
— Я полагал… мне они показались достаточно гуманными…
— Они вполне гуманны только с гуманистами, не представляющими никакой угрозы для Народа Дождя, даже потенциальной, — Дина сочла уместным обезоруживающе улыбнуться. — А со всеми прочими не очень. Иной раз даже очень не.
Повернувшись, она отправилась назад к целительному бассейну, предоставив возможность незадачливому учёному наблюдать удаляющийся голый девичий зад и осваивать новобретённые мысли. Хорошо, что этот проныра не в силах добраться до настоящих секретов Народа Дождя. Атомная бомба что, атомных бомб на Земле как улиток в заводи… и земная медицина не так уж слабосильна, не двадцатый век. И вообще в генетике успехи у человечества неслабые. А вот к примеру то, что ирригационный канал можно проложить по сути одной силой мысли, это по-настоящему круто… и ведь никакой магии, просто корни растений так структурируют почву и перераспределяют струйки дождевого стока, что она размывается в определённых местах… нет, это настоящее чудо, как хотите. Ну и совсем уже потрясающее чудо, это выращенные в болотце руки-ноги…
За время отсутствия девушки компания возле бассейна значительно увеличилась.
«Здравствуй, Капелька. Здравствуй, Хозяйка Белого Водопада».
«Здравствуй, Прошедшая сквозь небеса».
— А между прочим, вежливые землянки разговаривают вслух, — с улыбкой произнёс Рабиндранат Шмидт.
— Здравствуйте, капитан, — улыбнулась в ответ девушка. — Ого! Вы решились снять свой форменный плащ-дождевик? И даже шляпу! А как же межзвёздный этикет?
— Плавок для дипломата моего ранга вполне достаточно, — вновь улыбнулся Шмидт. — И вообще надоело ходить клоуном в бане.
Они встретились взглядами, и Дина, не сдержавшись, прыснула смехом. Всё-таки отличный дядька этот Рабиндранат. И ещё Чжан, китаец. Не зря они добились гораздо больших успехов в контактах с Водяными, чем штатный планетолог-француз. Месье Жером головастиков только издали и видел раз-другой, а к Чжану и капитану они вполне даже подходят, беседуют…
— Однако, собственно, мы явились сюда попрощаться, — в глазах капитана явственно читалось сочувствие. — К сожалению, полёт задумывался прежде всего как спасательный, поэтому научная программа минимальна.
— Когда?..
— Да вот часа через два отправляется шаттл. Можно, конечно, спустить тебе сюда капсулу и отсрочить расставание ещё часов на семь-восемь, но…
Дина почувствовала под ложечкой знакомый холодок. Ну что же… когда-то это должно было случиться. Она не хотела говорить о принятом решении до последнего.
— Не надо капсулу, Рабиндранат. Я остаюсь.
Капитан звездолёта наклонил голову налево, потом направо, внимательно разглядывая девушку. Как редкий экспонат с выставки дураков, мелькнула очередная посторонняя мысль…
— Это неуместная шутка, мисс Горностаева.
— Это вовсе не шутка.
— Тогда объяснитесь.
Дина сглотнула. Ну отчего все сухокожие такие… как соросы, право. Можно подумать, она бессердечный компьютер. Тут и так тяжело, а им поди всё объясни-разложи!
Однако придётся. Поскольку без достаточно внятных объяснений её решение будет выглядеть неумной блажью.
— Помните, я рассказывала, как мы брели через пески пустынного пояса? Если нет, просмотрите видеозапись отчёта… Там, в песках, осталась могила старого географа. Местного Джордано Бруно, если хотите — ведь он первый догадался о том, что «небесная скорлупа» миф… И ещё тот слуга Клик-Клака, отвлекший погоню…
Капитан Шмидт внимательно слушал, и выражение лица у него весьма напоминало учителя, слушающего лепет не выучившего урок ученика. Не то говорю, смятенно подумала девушка, не то и не так… А как надо «так»?
— Так вот. Все они — и тот рыбак на Островах Мертвецов, и даже мохнатые обитатели пустыни — они рисковали и жертвовали своими жизнями ради моей. Они называли меня Спасительницей… Прибавьте к ним четверых, навсегда оставшихся там, на борту корабля… Владислав Иосифович, Дядя Жора, Стасик и Эля… Я должна им всем, понимаете?
— Это всё эмоции, девочка. Голые эмоции и только. Аргументы сердца, но не разума. То есть я понимаю всё, что ты говоришь. Но это не причина.
Дина закусила губу. Понимает… нет, не понимает он. Он умный дядька, местами даже слишком умный… а этого не поймёт. Потому как на Земле «аргументы сердца» до сих пор не считаются серьёзными. Странно, вот сотни миллиардов, затраченных на экспедицию, принимаются в качестве аргумента, а её простые и понятные слова нет.
А вот Водяные её аргументы признают основательными. В отличие от соотечественников. Смешно? Грустно…
Дина скупо улыбнулась.
— Хорошо, тогда попробуем так… Помните, что такое ключевая фигура истории? Жанна Д'Арк, к примеру, или Махатма Ганди. Уберите их, и вся земная история, вероятно, пошла бы иначе.
