– C четвертого по девятый класс. Школьники из города Ханты-Мансийска.
– А разве вы не...
– Нет. Я издалека.
– В таком случае вас послал нам сам господь бог ... в лице Павла Артемьевича (Паша любезно поклонился). И мы снимем этот эпизод в ближайшее время, правда, гражданин начальник?
– Разумеется, я далек от мысли в чем-то препятствовать творческому полету режиссера, но, могу спорить, ни фига у вас не выйдет из этой затеи, – сказал Векшин.
– Заметьте, не я это предложила, – тут же протянула ему ладошку Елена. У нее блестели глаза и подергивались уголки губ. – На что спорим?
«Ну ладно, секс-бомба!»
– Предупреждаю, я буду весьма и весьма пристрастным судьей вашему опыту. – Он тоже протянул руку. – Спорим на любое мое желание!
– Скорее на исполнение моего! Я намерена выиграть, – сказала Елена.
– Ну, вот и хорошо, – заключил Катайцев. – А теперь я бы предложил вам еще один танец, Елена Николаевна. С вашего разрешения, Павел Артемьевич.
Векшин чертыхнулся и пошел курить, прихватив с собой Кульмана.
Марина Аркадьевна проводила его злым взглядом. «Тоже мне мужик!». Потом подняла бокал в сторону пары «стажерка-режиссер». «А ты и в самом деле не так проста, голубушка. Если так пойдет, то на следующих выборах моей соперницей можешь стать. Только этого мне не хватало!». Марина притянула к себе Веронику, крепко поцеловала в губы и, отстранив ошарашенную гримершу, вышла из зала походкой человека, принявшего важное решение.
Вот также, стремительно и безвозвратно, Марина принимала решение лет пятнадцать назад, когда ее подкосило совершенно неожиданно возникшее чувство к одному интересному человеку противоположного пола. Кто бы мог подумать, что с Настоящей женщиной может случиться что-то подобное! Правда, коллеги из Сообщества ее предупреждали, что один раз в тысячу лет каждой из них посылается такое испытание, так сказать, проверка на прочность. И не кем-нибудь посылается, а... впрочем, не надо имен. Проверку Марина выдержала. Но однажды, когда этот мужчина горячо целовал ее и рассказывал о том, как все у них будет хорошо, Марина замечталась... В общем, килограммов семь она в том апреле сбросила, то ли от душевных переживаний, то ли от авитаминоза... Но в один прекрасный день, нет, в одну прекрасную ночь она все-таки приняла правильное решение. И на утро ее избранник, уже бывший, проснулся один. Однако таинственный и могущественный Куратор Сообщества Лояльных ведьм иногда разрешал себе пошутить. При этом весьма своеобразно. Да и кто мог ему запретить?! Поэтому Марина не очень пеняла на свою ведовскую судьбу, когда узнала, что в качестве наживки для тестирования очередной кандидатки предлагается использовать ее бывшего возлюбленного – Павла Векшина. Она только быстро-быстро постаралась изменить собственную внешность: походку, голос, форму носа, ягодиц и даже мочки ушей – благо это было распространенной практикой в Сообществе. Вот только со своим внутренним голосом, обостренным голосом собственницы, она так и не смогла найти общий язык.
XI. Что дальше?
Как и подавляющее большинство граждан, Елена Тихонова бессчетное количество раз начинала вести дневник. Но одно дело вести оживленную переписку с десятком друзей и знакомых, а другое – оставаться наедине со своими мыслями и, более того, откровенно и объективно доверять их бумаге. Бр-р... Дневниковые записи – дело ответственное. И ведут их либо по великой потребности, либо по великой глупости, либо по великой впечатлительности. Судя по начальной записи в дневнике Елены Тихоновой: «Кто я?..» – она тяготела к первому.
В последующих заметках немного сбивчиво и занудно она пыталась найти ответ на вопросы: почему ей так не везет с мужиками и почему все они, в основном, сволочи. Неоднократно возвращалась Елена и к вопросу собственного самоопределения. Как и к вопросу дальнейшей реализации контракта с Сообществом. После первого успеха в ресторане «Мефисто» она честно пыталась что-то придумать. Но... В своих мыслях она доходила даже до того, чтобы... Впрочем, этично ли разглашать интимные мысли молодой незамужней дамы? Стоит, пожалуй, только обратить внимание на глаголы, которыми пользовалась Елена Николаевна, перебирая варианты взаимоотношений со своим подопечным: напоить, соблазнить, украсть, заговорить, наслать, ухайдакать(!), а также поймать, ублажить, накормить, зареветь, стукнуть, напасть. И еще: замурлыкать, пообещать, поцеловать, затащить... В общем варианты были. Но единственно верный пока не просматривался.
XII. Успех
...Она стояла у окна в белом платье. Лил дождь. Мокрые разводы на окне делали лицо этой женщины печальным, даже скорбным. Время от времени она поправляла волосы и проводила рукой по лицу. Кажется, она, как и погода, была не в лучшем настроении. Плакала? Вспоминала? Просто грустила? Иногда вспышка молнии резко освещала все вокруг, и в одном из стекол большого окна можно было заметить еще одно женское лицо. Этой дамы, судя по всему, не могло быть внутри помещения. Ее лицо возникло ниоткуда и было не чем иным, как отражением каких-то глубоко личных мыслей женщины у окна. Но в отличие от нее дама-отражение не казалась потерянной. Более того, она выглядела удивительно солнечно в сумраке ливневой ночи. Ее лицо можно было бы назвать юным, чистым и даже невинным: полуоткрытые губы, пушистые ресницы, тень от которых падала на высокие скулы, лоб без единой морщинки, безупречная линия изогнутых бровей... Да, она выглядела бы вполне наивным созданием, если бы не ее глаза. Глаза выдавали в ней обладательницу знания. Немного с лукавинкой, они, казалось, обещали тому, кто рискнет в них заглянуть, открыть какую-то тайну о самом главном в жизни. Глаза звали, упрекали, смеялись и прощали. Глаза светились. Да-да, вот и в эту секунду, при новой вспышке молнии, в них опять возникло и несколько мгновений пульсировало необыкновенно притягательное сияние.
...В просмотровом зале зажегся свет. Этот эпизод представлял собой значительную часть материала, который Векшин с группой отсмотрел в этот день. Большую часть пленки он видел впервые. К его радости, фильм, кажется, получался. Картина без внятной драматургической основы всегда рискует оказаться плодом трепетного самовыражения авторской группы – и только. Но «Другая жизнь» и в незаконченном виде постепенно обретала черты очень интересного кино, «атмосферного», как выражался Векшин в таких случаях. Помимо всего прочего, к приятным впечатлениям исполнительного продюсера добавлялось еще одно: эпизод с участием дебютантки Тихоновой смотрелся очень прилично. Уже на съемках Векшин увидел, насколько органично и уверенно Елена держится на съемочной площадке, а ее природное обаяние помогает ей успешно справляться с решением поставленной режиссером сверхзадачи: создать образ молчаливой девушки-загадки.
Самой дебютантки на просмотре не было. Накануне она говорила с Векшиным по телефону хриплым голосом и, сославшись на плохое самочувствие и распухший нос, отказалась «вставать с кровати и куда- нибудь идти, а также принимать кого бы то ни было, а тем более невоздержанных мужчин» и «собиралась холить и лелеять свою замечательную приморскую простуду».
– Павел Артемьеич, как тебе?! – Никола стоял прямо перед ним и глаза оператора сияли, от лица всей группы он уверенно ждал заслуженной похвалы. Режиссер Катайцев, сидевший на первом ряду, обернулся, элегантно откинув руку на кресло, и внимательно смотрел на представителя Центра. Остальные – человек шесть – не шевелились. «Е-мое, если бы вы еще поменьше раздолбайствовали и собачились между собой...». Векшин молча подошел к выходу. Открыл дверь, обернулся и показал большой палец.
– Материал недурственный, коллеги. Я вас поздравляю, и себя, конечно, тоже!
– Актрисы в последнем эпизоде, кажется, действительно хорошо работают, – невинно произнес режиссер-постановщик – главный свидетель нелепого пари, о котором вот уже неделю с легким раздражением вспоминал Павел.
– Но, расслабляться нельзя, уважаемые. Сегодня до конца дня у нас объявляется выходной – в качестве поощрения. Но через пятнадцать дней съемочный период в Одессе должен быть закончен, ю андэстенд? Завтра в 9.00 дирекции совместно с творческой группой предоставить мне подробный план съемок по объектам. Администратору взять авиабилеты на.... четырнадцатое ноября для всех членов съемочной группы.
– А на актрису-дебютантку билет брать? – не смогла удержаться администраторша Женечка.
Векшин дернул носом и смерил ее взглядом.
