ей очень хотелось. Они сидели на этот раз не в «Мефисто», а небольшой круглосуточной забегаловке рядом с Приморским бульваром.
– И что теперь? – спросила она Кагарлицкую, когда та умолкла и взяла в руки чашку с уже остывшим кофе.
– А теперь, в целях безопасности нашего общего дела нам нужно решить, какие меры следует избрать для пресечения враждебной для нас деятельности... обоих ваших мужчин.
Последняя фраза прозвучала как обвинение, и Елена немного смутилась, но быстро взяла себя в руки.
– Что вы предлагаете? – спросила она.
– Наиболее приемлемыми для нас с вами являются два варианта. Первый: заставить опасных для Сообщества мужчин забыть обо всем, что они узнали. И второй: сделать господ Неволина и Векшина своими сторонниками, вернее сторонницами, то есть...
– Второй вариант исключается в принципе, – прервала ее Елена. – Не забудьте, что от проявления сугубо мужских качеств одного из них зависит мое вступление в Сообщество.
– Вы правы, господин Векшин нужен вам, а значит и нам, как мужчина. Но ведь второй деятель...
– Этот вариант исключен в принципе, – опять перебила собеседницу Елена. – Вы же сказали, что есть еще и другая возможность.
Софья Михайловна улыбнулась и провела кончиком языка по ярко накрашенным губам.
– Вы правы, но эта возможность связана с некоторыми усилиями, на которые мы с вами должны пойти. Дело в том, что мужчина, узнавший тайну существования Сообщества может забыть о ней только в том случае, если одна из ведьм или кандидаток в ведьмы переспит с этим человеком. У каждой из нас есть право применить это своеобразное оружие защиты. Но воспользоваться этим средством возможно только один раз за весь календарный год. Что касается меня, то в текущем году мне пока не пришлось защищать Сообщество таким образом.
У Елены Николаевны загорелись уши. Они просто пылали, и ей казалось, что все посетители кафе это заметили. Она поерзала на стуле и спросила:
– А что я обязательно должна участвовать в этом... в этой операции?
– Разумеется, мы можем обойтись и без вас, но насколько я помню, одним из условий благополучного окончания вашего испытательного срока является как раз аналогичное развитие событий. Так или иначе, вам все же придется провести ночь с Павлом Векшиным.
– Ну почему обязательно ночь... – почему-то придралась к словам Елена.
– Да-да, я и не настаиваю, – быстро согласилась Софья Михайловна. – Только вам придется принять решение уже прямо сейчас.
– Хорошо я согласна. Тем более что у меня, кажется, нет другого выхода, – опустила глаза Елена.
– Вот и славно, – поощрительно улыбнулась Кагарлицкая и погладила Елену по руке.
– Подождите, а что же будет с Неволиным? – тихо спросила Елена.
– А господином Неволиным мне придется заняться лично, – с видимым удовольствием, как показалось Елене, произнесла Кагарлицкая.
– А что... ему грозит? – снова спросила Елена, догадываясь об ответе.
– Вашему майору ничего не угрожает, дорогая Елена. Скорее наоборот.... – успокоила ее Софья Михайловна.
– Скажите, а нельзя ли мне...
– Нет, нельзя! – отрезала Кагарлицкая – Нам с вами пора. Наши друзья находятся недалеко отсюда. Вам нужно только пересечь площадь. Вы идите первой, а я буду немного позже.
– А как я их найду?
– Не беспокойтесь, вы их не сможете не заметить.
Елена глубоко вздохнула и поднялась.
– Должна вам сказать, что слишком много вопросов в деятельности Сообщества решается с помощью секса.
Софья Михайловна с готовностью откликнулась.
– Об чем и речь, Елена Николаевна. Мы и живем с вами в обществе, построенном мужчинами исключительно на основе половых признаков. Наша цель – разрушить такую цивилизацию. Но пока нам приходится бороться за воплощение нашей мечты тем же оружием – ничего не поделаешь! Впрочем, у нас еще будет с вами время для философских обобщений. А сейчас поторопитесь!
...Теперь она стояла перед «Атлантами» и разглядывала их со всей пристрастностью. Мужчины, последовательно испытав при ее появлении радость, смущение, возбуждение и недоумение, уже начали злиться.
– Послушай, Елена, мы устали уже здесь стоять. Позвони, пожалуйста, специалистам.
– В самом деле, сколько можно на нас глазеть. Что мы, произведение искусства что ли?.
Елена Николаевна, скрестив руки на груди, прогуливалась по гаревой дорожке рядом со скульптурной композицией «Ожившие мифы». Она уже несколько минут не могла заговорить с ними, сдерживая острый приступ смеха. Наконец усилием воли она сосредоточилась на цели своего прихода сюда и обратилась к мужчинам с коротким спичем.
– Я вижу, ребята, вы занялись настоящим делом. И выглядите вы как настоящие мужчины, – Векшин и Неволин ощутили острую необходимость надеть на себя штаны. Смущение их было велико, тем более что Елена Николаевна все-таки не выдержала и расхохоталась. Но, правда, быстро справилась с собой. Паша услышал голос Неволина.
– Павел Артемьевич, а тебе никого не напоминает наша Елена Николаевна?
Павел насколько мог, пожал плечами и посмотрел на Елену, ответившую ему долгим и немигающим взглядом.
– Ты что думаешь, и она тоже? – поразился Векшин.
И хотя Неволин не ответил, но джокондовский взгляд Елены Николаевны, убедил Пашу, что догадка чекиста имеет под собой основание.
– Не стоило бы вас освобождать, таких любвеобильных, – сухо сказала «Мона Лиза». – Впрочем, об этом – после. Господин Векшин! Давайте слазьте оттуда, а вам господин Неволин как самому отъявленному фантазеру придется еще постоять.
– Не сойду я с этого места без Сергея, – наотрез отказался выполнять распоряжение Елены Павел. – Как он все это удержит один?!
– Слазь оттуда, я говорю, – рассердилась Елена Николаевна. – Не серди меня! А за Сергея Ильича не беспокойся, с минуты на минуту ему окажут помощь.
Векшин посмотрел на Неволина. Тот кивнул ему. Паша осторожно опустил руки. Плита над ним не шелохнулась. Держась за поясницу, он спрыгнул на землю с полутораметрового постамента. Сделал шаг навстречу Елене и оглянулся. Увидел на своем обтоптанном месте каменное изваяние мускулистого бородатого мужчины с поднятыми руками. И это не вызвало в нем удивления.
Не удивился Векшин и тому, что на постаменте Неволина, рядом с ним самим, находился еще один человек. Это была женщина. И не просто женщина, а Софья Кагарлицкая. Она обвила шею Неволина руками, приникла к нему всем телом и положила голову на плечо. Глаза у Сергея были закрыты. Но, судя по напрягшимся мускулам рук и ног, вряд ли он заснул. Софья повернула голову в сторону Векшина и подмигнула ему.
Векшин сказал «тьфу!» и отвернулся. В то же мгновение он обнаружил, что находится не на городской площади, а в гостиничном номере. И, кажется, не в своем, судя по аромату духов. Из ванной комнаты слышался плеск воды. Наученный горьким опытом, Векшин на цыпочках подошел к ванной и неслышно приоткрыл дверь и увидел... женщину, кого же еще! Но разглядеть ее не успел, потому что в этот момент кто-то вцепился ему в ногу.
Сердитый и пузатый щенок вонзил зубы в штанину Векшина («Я в брюках! Слава богу!») и с увлечением вертел башкой из стороны в сторону. Паша схватил его за шкирку и приблизил к лицу. Пес сначала взвизгнул, но потом щенячий дискант перешел в рычание.
– Крестничек! Так-то ты меня встречаешь, паршивец!
– Цезарь! Иди сюда, маленький! – Лена вышла из ванной в белоснежном халате с гладко зачесанными
