тридцать футов длиной киль-балок, словно ребра библейского Левиафана торчали шпангоуты. Запах кипящей смолы наполнял воздух, смешиваясь с запахами сельди и ворвани. Казалось, капитан Берент Карфангер должен был бы дневать и ночевать здесь, наблюдая за воплощением своей мечты в действительность. Однако он находился далеко от этих мест: три его корабля уже прошли между Шетландскими и Оркнейскими островами и вдоль западного побережья Ирландии направились на юг, к берегам Испании и Португалии. Карфангер готов был поклясться, что такой попутный норд-вест, как в этот раз, еще никогда не раздувал паруса его кораблей; стоя на шканцах, он жадно ловил ртом соленое дыхание моря, словно стремясь очистить легкие от пыли кабинетов и канцелярий.
Время от времени он поднимался на квартердек «Дельфина» и смотрел на остальные корабли своей крошечной эскадры. В кабельтове за кормой «Дельфина» шла «Морская дева», следом за ней резал форштевнем волны Атлантики
«Малыш Иоханн». И все же его взгляд гораздо чаще задерживался на «Морской деве», ибо «Малыш Иоханн» по-прежнему был в надежных руках капитана Яна Янсена и за него можно было не беспокоиться. Другое дело — «Морская дева», которую Карфангер купил на аукционе, когда все имущество покойного Спрекельсена пошло с молотка, — с ней он вышел в океан впервые. Важно было тщательно пронаблюдать за тем, как ведет себя корабль при том или ином ветре, при сильном и слабом волнении, как он слушается руля. До сих пор «Морская дева» показала себя с наилучшей стороны: судно шло хорошо, команда трудилась сноровисто и в охотку, и Юрген Тамм отлично справлялся с обязанностями капитана. После плавания в Англию на «Меревине» он пришел к выводу, что коммерсант из него получится неважный, и вместе со всей командой поступил на службу к Карфангеру.
Однажды утром, когда они шли мимо изрезанного скалистого юго-западного берега Ирландии, из «вороньего гнезда» на грот-мачте донеслось:
— О-го-го! Впереди по правому борту четыре паруса!
Через некоторое время паруса эти стали видны и с квартердека. Встречные корабли быстро приближались, подгоняемые свежим норд-вестом. Но ни флагов, ни вымпелов на их мачтах не было видно. Поскольку парусники держали курс почти прямо на восток, на Английский канал, они были обращены к гамбуржцам лагом, что позволяло разглядеть их во всех подробностях.
Первым шел легкий фрегат нидерландской постройки, второй и третий могли сойти только со стапелей английской верфи, а замыкал строй еще один
«голландец» — и тоже легкий фрегат. Оставалось только гадать, с кем они повстречались: с англичанами, голландцами или берберийцами?
— Хорошо, сейчас поглядим, захотят ли они с нами поговорить, — сказал Карфангер и обернулся к штурману: — Прикажите поворачивать на юго-восток!
Едва лишь корабли Карфангера легли на новый галс, оставив встречных впереди по левому борту, как те развернулись, явно намереваясь преградить гамбуржцам путь.
— Ладно, теперь лево на борт, курс зюйд-ост, — отдал новое приказание Карфангер.
Вновь реи со скрипом обернулись вокруг мачт и паруса наполнились ветром. Чужакам пришлось вторично поворачивать, по едва они проделали этот маневр, как Карфангер снова положил корабли на курс зюйд-вест, так что встречным опять надо было менять галс, чтобы не пропустить гамбуржцев.
Так повторилось несколько раз, причем гамбургские корабли выполняли все маневры быстрее незнакомцев, и те начали отставать.
— Штурман, за это каждому по пинте рома! — крикнул Карфангер, довольно потирая руки. — А теперь прикажите поднять на бизань-рей деревянное ведро — так мы уговорились с Таммом и Янсеном.
— Есть, капитан! — отозвался штурман, и через несколько секунд на ноке бизань-рея закачалось па флаг-лине деревянное ведерко. Штурман вновь появился на квартердеке.
Тем временем на шканцах каждый матрос получал по кружке рома. Тут уже и подавно никого не приходилось подгонять. И вновь раздался крик марсового.
Карфангер поспешно поднялся на квартердек и увидел, что один из преследователей, поставив даже лисели, уже поравнялся с «Малышом Иоханном».
Трое остальных сильно отстали и пока не представляли непосредственной угрозы. Расчет был прост: самый быстрый из четырех парусников завязывает бой с караваном «купцов», тем временем подходят и остальные три. Так предполагал Карфангер, однако штурман не разделял его мнения, считая, что чужаки могут попытаться напасть на одного «Малыша Иоханна», рассчитывая на то, что остальные его бросят.
— Пожалуй, вы правы, — поразмыслив, согласился Карфангер. — Ну что ж, придется разъяснить им, что они заблуждаются насчет гамбуржцев. Свистать всех наверх! К бою!
На палубах гамбургских кораблей закипела работа: матросы брасопили реи. Готлангеры открывали орудийные порты и выкатывали пушки. Карфангер приказал поднять на кормовом флагштоке поверх большого гамбургского флага еще один — красный с изображением руки, сжимающей меч. Так было принято на голландских военных корабляхкогда раздавался приказ «К бою! «.
Следующий сигнальный флаг означал для Юргена Тамма и Яна Янсена приказ атаковать легкий фрегат. Юрген Тамм сразу же повернул «Морскую деву», перерезав курс фрегату, в то время как Карфангер продолжал держать курс вест, чтобы зажать чужака между «Дельфином» и «Малышом Иоханном».
Но фрегат вдруг повернул к ветру, и на топах его мачт заполоскались красно-бело-синие флаги Нидерландов. Одновременно от его правого борта отвалила большая шлюпка и направилась к «Дельфину».
— Выходит, он и в самом деле всего лишь хочет поговорить с нами? — Карфангер приказал вновь брасопить реи. Флейт быстро потерял ход; через несколько минут шлюпка подошла к его правому борту. По фалрепу на палубу
«Дельфина» ловко вскарабкался человек — Карфангер уже шел ему навстречу.
Это был Михель Шредер.
— Разрази меня гром! — воскликнул он. — После второго вашего маневра я был уже почти уверен, что знаю, кто командует этим кораблем. Признаться, возможность снова поговорить с кем-нибудь из гамбуржцев я представлял себе гораздо проще.
— Для этого вы и хотели нас остановить? — спросил Карфангер, крепко пожимая Шредеру руку.
Они спустились в капитанскую каюту, и Карфангер рассказал Михелю Шредеру о судьбе «Морской девы», шедшей теперь вместе с двумя другими его кораблями в Испанию и Португалию. Услыхав о том, какие последствия для его старого друга Юргена Тамма имел его дерзкий налет, Михель Шредер схватился за голову.
— Требуй, чего хочешь! — воскликнул он, обращаясь к Тамму, тоже появившемуся в каюте Карфангера. — Смотри — вон два английских корабля, которые мы захватили, один из них принадлежит мне. Генеральным штатам с меня причитается лишь доля приза. Говори, что тебе отдать — корабль?
Груз? Или, может быть, ты предпочитаешь звонкую монету?
Несколько ошарашенный неожиданным появлением Михеля Шредера, а еще более — его предложением, Юрген Тамм не нашелся, что сказать.
— Вот это, — Михель Шредер показал рукой на северо-запад, откуда подходили остальные корабли, — приз Жана де Рюйтера. Эти корабли мы отбили у одного английского каравана возле Ньюфаундленда. Целых два дня мы шли за ними по пятам, пока не дождались тумана. Тогда мы подкрались к англичанам, ориентируясь по звукам судовых колоколов, — англичане беспрерывно в них звонили, чтобы не потерять друг друга в тумане, — и неожиданно напали на двух «купцов». Их команды были настолько огорошены, что и пикнуть не успели, как наши ребята развернули их корабли и дали деру на юг.
Тем временем оба наших легких фрегата заняли их место в караване и принялись исправно подавать сигналы своими колоколами, а когда захваченные корабли были уже далеко, потихоньку покинули английский караван и отправились нам вдогонку. Через день все мы вновь встретились.
— Ловко сделано, черт возьми! — восхитился штурман. — Почти как тогда на Эльбе, возле гамбургского шлюза.
— Об этом мы еще поговорим, — заметил Карфангер.
Когда они осушили по бокалу вина за встречу, Карфангер принялся выговаривать Михелю Шредеру за его необдуманное нападение на корабль Спрекельсена:
— Вы оказали этим медвежью услугу не только вашему брату, секретарю адмиралтейства, но и самому
