Разумеется, это было привилегией царственных особ и высших феодалов. Вот что рассказывает нам Александр Сергеевич Пушкин в 'Истории Петра' о воспитании Петра Великого.
'Зотов по утрам обучал царевича грамоте и закону, а после обеда рассказывал ему российскую историю. Покои дворца были расписаны картинами, изображающими главные черты из истории, главные европейские города, здания, корабли и проч. Иноземцы, приставленные также к царевичу: Лефорт и Тимерман, учили его геометрии и фортификации'.
То есть флота в России еще не было, но царевич (задолго до знаменитого ботика!) уже знакомился с его идеей по изображениям. И с видами европейских городов Петр Алексеевич познакомился задолго до Великого посольства. И обрел стимул, чтобы рубить окно в Европу, вводить в стране современное образование, заимствовать технологии. (Правда, все это было ориентировано скорее на военные нужды…) И было это три века назад.
Так какими же достоинствами должны обладать современные руководители, как должен быть просвещен народ в условиях нынешнего качества мультимедийных технологий, сочетающегося с их общедоступностью. Не стоим ли мы на пороге нового Золотого Века, когда Астрея-Справедливость покинет звездный круг Зодиака и вернется на Землю?
Но вот в реальности получилось несколько иначе. В середине пятидесятых годов прошлого века финский писатель Мартти Ларни в романе 'Четвертый позвонок' измывался над склонностью американской системы образования пользоваться учебными фильмами, превращенными в шоу. И надо заметить, европейский юморист оказался провидцем. Придерживаясь юмористического стиля, приведем шутку девяностых: 'Математический факультет американского университета - это место, где русские профессора учат вьетнамских и китайских студентов'. То есть лидер глобальной экономики, страна, благосостояние которой абсолютно зависит от научно-технического прогресса, абсолютно зависит от ввоза студентов и специалистов точных наук. До такой степени, что нехватку кадров ощущают даже ведомства плаща и кинжала, окутанные романтикой Голливуда и, начиная со времен Управления Специальных Служб, тесно связанные с политическим и научным истэблишментом.
Совсем недавно выглядело это так. Мальчик со способностями к точным наукам ехал по приглашению благотворительной организации поучиться в американской школе. В середине девяностых это воспринималось как путешествие в земной парадиз.
И действительно. Просторное школьное здание, доброжелательные и внимательные учителя, приветливые одноклассники. Изобилие компьютеров. Превосходные лаборатории. Школьная обсерватория. Громадная библиотека. И при этом во всем графстве (дело было на Старом Юге) не оказалось ни одного учителя точных наук - ни физики, ни математики. В результате парню по возвращении к родным пенатам пришлось поступить на факультет иностранных языков, которыми срочно обзавелся бывший инженерный вуз, пытающийся мимикрировать под университет. А там у молодого человека начались проблемы - он говорил на настоящем, живом американском английском, а попал в руки педагогов, три поколения которых живого англосакса не видело…
И обратим внимание - дело-то было еще до компьютерной революции. Физику с математикой не хотело учить поколение, воспитанное традиционными аналоговыми медиа и развлечениями.
