А потом пришел Интернет. С его, в передовых странах безлимитным, хотя еще 'узкополосным', доступом. Эра общения в чатах, поиска информации в Сети. Не рыться в толстых книгах, а сразу получить удобный и компактный ответ. Очень практично!
И вот в начале двухтысячных преподаватели самых известных зарубежных университетов (фонды, находящиеся в их распоряжении, не уступают по размеру культовому Стабилизационному фонду) отметили новую проблему. Студенты потеряли способность работать с 'длинными нарративами'. То есть с книгами, более-менее солидными по объему.
Обратим внимание - речь не идет о выходцах из семьи 'Джо шесть банок' [Неполиткорректное прозвище американского работяги, любимое развлечение которого - упаковка пива на диване перед телевизором]. В таких университетах учится класс высший и самый верхний слой класса среднего. Среда, где традиционно читали, и читали очень много. Именно те, кто обеспечил деловой успех Amazon’у.
И вот молодежь отказывается от книг. Ребята, хорошо осведомленные об окружающем мире. Работоспособные - перед компьютерами, даже с учебными программами, просиживают дни напролет. Превосходно выполняющие формализованные операции. Охотно работающие волонтерами в различных благотворительных проектах. И - утратившие навык работы с объемистым текстом.
Это пугает преподавателей - снижение качества образования приведет к падению платы за него и, что еще страшнее, - к уменьшению пожертвований в университетские фонды со стороны бабушек и дедушек студентов. Профессура выкручивается - текст учебника режется на мелкие фрагменты [См. также прошлый номер 'КТ', заметку '…' в рубрике 'Новости'. - Прим. ред.]. Связи между ними устанавливаются языком гиперссылок, более привычных молодому поколению.
Но беспокойство растет - к чему приведет этот разрыв поколений? Книжная культура породила технологическую цивилизацию, которая, в свою очередь, дала технические средства, навязывающие многим членам общества отказ от традиционной книжности… Уроборос, широко распространенный символ змея, кусающего себя за хвост?
Связь языка со структурами мышления в самом общем случае была показана в 'Логико-философском трактате' Людвига Витгенштейна. Сложные структуры мира. Сложные факты. Все это может быть описано лишь с помощью сложных структур языка.
Мир усложняется. Хотя бы его технологическая сфера. Хотя бы экономические структуры.
И это усложнение неумолимо требует усложнения языковых структур. Хотя бы для элементарного отображения уже существующей реальности.
А дает ли их современная система воспитания и образования?
Праславянский язык тридцать пять веков назад имел в своем составе не менее двадцати тысяч слов. Сколькими словами владеет выпускник современной школы? [Здесь у автора довольно резкий переход, хотя, на самом деле, ниоткуда не следует, что лексика языка и личный словарный запас отдельно взятого праславянского выпускника это одно и то же. - Прим. ред. Да, некоторая гиперболизация проблемы тут есть. Но дело в том, что в архаичных обществах весь массив языка был доступен обычному жителю. - Прим. автора.] Сколь сложны используемые им языковые структуры? (Тут мы не говорим об исчезнувших в современной речи аористе и парном числе. Помните анекдот - 'Один, два, много…'
