бюрократы с просветленными лицами и суд в Гааге.
Проделывать такие фокусы можно лишь с населением, не знающим своей подлинной истории. Истории страшной и кровавой, трудной и грязной, но — всамделишной. Настоящей. Той, что была в действительности. Когда можно просто понять, кто и что чего стоит на самом деле. Какие плоды принесло какое древо.
И вот, с удовольствием можно сказать, что в России с апреля 2010 года осуществляется проект, который в небывалых доселе размерах познакомит соотечественников с нашей историей, и проект этот — детище информационных технологий. Это электронный банк данных «Подвиг Народа в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг», или Общедоступная база данных «Подвиг народа». В ходе работы, проводимой по инициативе Департамента развития информационных и телекоммуникационных технологий Министерства работы России, предстоит оцифровать и выложить в открытый доступ более двухсот тысяч архивных документов. Общий объем носителей на бумаге — свыше ста миллионов листов.
Аналогов такой возможности познакомиться с одним из кардинальных событий в истории Отечества не было никогда. Нужен лишь компьютер и достаточно быстрый канал. Широкий канал нужен поскольку документы выложены в виде весьма объёмных файлов PDF. Зато они прекрасно воспроизводят старую, пожелтелую от времени бумагу; шрифт механических пишущих машинок; рукописные строки — прописной и чертежный шрифт писарей, срывающиеся на скоропись нервные записи штабных операторов. За блеклою синью старых чернил — реки крови, океаны горя. Безуспешно контратакующая стрелковая дивизия. Деморализованная и рассеянная огнем авиации (черные форменки — чудесная мишень для штук) противника морская бригада. Оставленные города, испепеленные деревни. В таких масштабах это уже не писаная история, а сама жизнь, с которой может ознакомиться каждый неравнодушный. Было бы желание...
Обратим внимание, что хотя этот проект носит гуманитарный характер и проходит по ведомству музы Клио, его сделала возможным технология. Любовь масс к низкокачественному развлекательному аудио-видео контенту создает массовый платежеспособный спрос на технические и программные средства обработки, хранения, передачи и отображения информации. Благодаря массовости спроса и производства стоимость таких операций падает до минимума и по протоптанной «развлекухой» широкой цифровой магистрали протискивается правда.
И вот тут происходит переход количества в качество. Такой объем документов будет куда более правдив, нежели любые труды историков. Частью просто в силу того, что расскажет о том (вспомним, сто миллионов листов), о чем неизбежно умолчит даже самый объемный и добросовестный труд. Частью в силу избыточности. Пользуясь терминами теории информации мы можем постулировать, что любые помехи можно подавить с достаточной для практического применения точностью — была бы возможность ввести в исходный сигнал избыточность. Ну а двести тысяч архивных дел содержат избыточность, достаточную для того, чтобы сохранить факты, в количестве достаточном, чтобы прикончить любого любителя подгонять факты под свою теорию.
Были бы желающие ознакомиться с этим объемом данных... Активность сайтов любителей военной истории и стабильный спрос на книги по этой тематике говорит, что желающие найдутся. Если еще они возьмут на себя труд переводить данные с архивных документов в формат удобный для поисковых машин и с точностью, принятой для исторического исследования, то вообще будет чудесно. Нашли занятный факт — занесите его в Вики, хотя бы, да ссылочку поставьте, архив-фонд-опись-документ-лист-электронный носитель.
Жизнь интересней и многообразней любых выдумок. Да и тут происходит широко известный в узких кругах интеллигенции скандалец с учебником истории. Кстати, наибольшую неприязнь сетевой публики самых разных политических взглядов вызвало обращение (или донос) на авторов учебников в прокуратуру. Научные издания должны оцениваться с точки зрения достоверности использованных в них источников по принятой в историографии методике. Интерпретация — право автора.
Автор этих строк, например, очень любит исторические работы Гизо, которые вряд ли придутся по вкусу людям левых взглядов, ведь это же тот Гизо, который неодобрительно поминался в начале «Коммунистического манифеста»... Ну и что? Свобода слова — это свобода говорить, а не свобода говорить то, что считают правильным поборники свободы слова, иначе мы, в дополнение к арийской физике и мичуринской биологии получим политкорректную историю. У нас, помнится, расстреляли парламент, ибо избиратели голосовали не за тех, кого хотели видеть в нем поборники демократии.
Но выработать отношение к теориям и концепциям помочь могут только подлинные факты. Такие, которые донесет до граждан ОБД «Подвиг народа», живущий по адресу http://www.podvignaroda.mil.ru/. Очень хотелось бы надеяться, что работа над ним в полном объеме будет завершена, как и планируется, в 2012 году. А молодежным движениям, которые зовут себя антифашистскими (и проправительственным, и яро оппозиционным) хотелось бы порекомендовать создать в региональных сетях зеркала документов этого проекта. В провинции интернет достаточно дорог и медленен, но провайдеры дают доступ к местным файлохранилищам на скорости до 100 мегабод (бод, поясним молодым читателям, заслуженная телеграфистская единица скорости канала, бит за секунду). Это будет данью памяти тех, кто реально покончил с фашизмом, и актом, который способен реально сплотить общество, вне зависимости от политических взглядов.
Василий Щепетнев: Три колоска для Гарри
Итак, за окном — тысяча девятьсот тридцать второй год. Сплошная коллективизация превратила крестьянина-единоличника в колхозника. Превращение это заключалось не столько в явлении новых атрибутов, сколько в лишении старых. У единоличника отобрали и передали в колхоз зерно (семенной фонд), инвентарь (плуги, бороны), скотину (лошадей, коров), местами и птицу, и, главное, землю. Оставили кошек, собак, местами опять-таки птицу и — чуть-чуть — землицы под огород. Из города приехали «двадцатитысячники» — передовые рабочие крупных промышленных центров, приехали и стали во главе колхозов. Передовыми они были в идейном, политическом плане: ясно, что при поставленной партией задаче индустриализации страны в кратчайшие сроки никакого мало-мальски квалифицированного рабочего от станка не оторвут и на село не отправят. А вот «агитатора, горлана-главаря» послать в село не только можно, но и нужно, чтобы не мешал квалифицированному рабочему делать дело.
Двадцатитысячник, как ему положено, агитировал и горланил. Но одним горлом мужика не проймешь, а каждому председателю взвод латышских стрелков не дашь. Как выгнать колхозника в поле? Жизнь колхозника была бессмысленной и беспощадной — с точки зрения потомственного диванного горожанина. Труд ненормированный и неоплачиваемый. За свои старания мужик, баба или дети получали трудодни — очень условные единицы, иногда за них давали толику урожая, иногда нет. Колхозника обязывали сдавать хлеб государству (этот лозунг держался до последних дней советской власти). Не накормить себя и семью, даже не накормить страну — а именно сдать государству. Без боя и торга. Кормильцем всех и вся государство назначило себя. Взамен колхозник мог после работы поковыряться в приусадебном участке, почитать в газете о том, как вольно дышит человек, а в наиболее передовых селах и послушать по радио «и все вокруг колхозное, и все вокруг мое» (авторство выражения приписывают
