«Каждый германец обязан изучить ужасающие откровения Сионских мудрецов и сравнить их с безграничной нищетой нашего народа; сделать необходимые выводы и проследить, чтобы эта книга попала в руки каждому германцу… Мы, германские расисты, должны быть благодарны Провидению, которое осветило наш путь именно в то мгновение, когда все, казалось, было потеряно. Тяжелая борьба ожидает нас. Наша первая задача — дать противоядие душе германского народа и пробудить в ней понимание благородства арийской расы. С Богом — за воскрешение Германии!»[126]
«Протоколы» хорошо продавались — и в отличие от другой «священной» книги Третьего рейха «Майн кампф», — их не только покупали, но и читали. Многие читатели становились фанатичными поклонниками «Протоколов».[127] Менее чем за два года после прихода Гитлера к власти интеллектуальный и нравственный уровень в Германии упал так низко, что министр просвещения смог объявить «Протоколы» одной из главных книг для чтения в школах.
Подобный ход событий коснулся не только евреев. В царской России миф о всемирном еврейском заговоре использовался для дискредитации демократического строя; теперь, в Третьем рейхе, его использовали не только для дискредитации возможных противников диктатуры, но и для оправдания всей системы террора. В 1935 году Рейнхард Гейдрих, главный помощник Генриха Гиммлера, писал, что все оппозиционные организации разгромлены. В то же время он утверждал, что иудейско-масонский всемирный заговор все еще прилагает усилия, чтобы подорвать, отравить и разрушить германский народ:
«История последних тысячелетий учит нас умению распознавать врага. Мы видим, что сегодня впервые ухватили врага за самые корни. Удивительно ли, что он защищается все яростней?» Гейдрих признал, что предполагаемая активность великих заговорщиков почти не заметна, что ее крайне трудно обнаружить: «Когда после захвата власти исчезла открытая оппозиция и началась глубинная духовная борьба, многие члены СС оказались безоружными в этой борьбе, поскольку не сумели распознать всепроникающую природу противника». Тем не менее он настаивал: «Мы, воины, должны признать: потребуются годы ожесточенной борьбы, чтобы поразить врага повсюду, уничтожить его и обезопасить кровь и дух Германии от новых поползновений врага».[128]
На практике это означало, что всякий, кого режим по тем или иным причинам захочет преследовать или уничтожить, может быть объявлен наемником неувядающего еврейского всемирного заговора. Это означало также, что отрицать существование всемирного заговора может только враг режима, которого также надлежит преследовать и уничтожать. Так антисемитский миф, выдуманный несколькими эксцентричными священнослужителями и направленный против Французской революции, в 1930-е годы стал средством, при помощи которого тоталитарное правительство укрепляло свою власть над великой европейской нацией.
Миф о всемирном еврейском заговоре был также способом заставить немецкий народ принять внешнюю политику правительства. Эта политика была нацелена на войну, но такую цель ни одно современное европейское правительство — даже Гитлер — не могло ставить, открыто. Поэтому с 1933 года внешняя политика Германии изображалась прежде всего как защита против вражеской блокады, организованной евреями. Особенно Советский Союз изображался таким, каким его всегда представлял себе Гитлер, страной недочеловеков, управляемых евреями, Геббельс разражался филиппиками на эту тему во время ежегодных партийных съездов в Нюрнберге. В 1935 году он объявил, что большевизм — это сатанинский заговор, который мог созреть лишь в мозгу кочевника, а нацистская Германия — это скала, о которую бессильно разобьется азиатско-еврейский поток. На следующий год он назвал большевизм сумасшедшей и преступной чепухой, измышленной и организованной евреями, имеющей целью уничтожение европейских народов и установление на руинах мирового господства.[129]
У Штрайхера тоже имелось в запасе несколько перлов. Когда в 1935 году Советский Союз был принят в Лигу Наций, он заявил, что демократические правительства, поддержавшие этот шаг, наверняка состоят из тех пресловутых 300 человек, которых упоминал Ратенау, — «и эти триста человек принадлежат к еврейской расе и масонскому заговору».[130]
Тем временем усердные исследователи публиковали труды под таким, например, названием: «Евреи за спиной Сталина», где доказывалось, что все значительные лица в Советском Союзе — евреи. Поскольку в действительности почти все евреи, которые играли сколько-нибудь заметную роль в советской Коммунистической партии, были к этому времени ликвидированы Сталиным, работа была нелегкой — приходилось выдумывать горы лжи: еврейское происхождение приписывалось всякому человеку с латышским, армянским или татарским именем, да и обычным русским. Правда, затем такую процедуру распространили и на другие страны. Вскоре каждый политик любой страны, который пытался помешать планам Гитлера, начиная с Рузвельта, объявлялся евреем, евреем наполовину или по крайней мере мужем еврейки. Огромное количество соответствующих сведений выдавало Министерство пропаганды Геббельса, где в них почти не верили, и различные партийные учреждения, подчинявшиеся Розенбергу, где верили гораздо большему.
Странные вещи наблюдались в 1939–1940 годах, когда надо было поддержать германо-советский пакт о ненападении; обнаружили даже, что Советский Союз вовсе не управляется евреями, а предыдущие заявления были обманом, внушенным легковерным немцам иудаизированными англичанами. Однако это было слишком даже для Геббельса, и он, должно быть, почувствовал облегчение, когда в 1941 году его утверждения о тождестве евреев и коммунистов в конце концов оправдались.
Однако, какие бы иные цели ни преследовала эта пропаганда, какие бы иные задачи она ни решала, главной ее мишенью всегда были сами евреи и главной задачей было представить этих людей олицетворением зла. Финалом подобного пути было убийство, и уже перед войной одержимые «Протоколами» люди намекали на такую возможность. В конце 1936 года «Дер штюрмер» предсказывала очистительную операцию всемирного размаха:
«Необходимо сосредоточить волю германского народа на разрушении бацилл, расселившихся в его теле, необходимо объявить войну всем евреям в мире. Ее конечным результатом явится решение проблемы: или христианские добродетели спасут мир, или он погибнет от еврейской отравы… Мы верим в конечную победу германского народа и в освобождение, таким образом, всего нееврейского человечества. Те, кто поразят мирового Еврея, спасут землю от Дьявола».[131]
На Нюрнбергском партийном съезде 1937 года Геббельс превзошел самого себя: «Европа должна увидеть и распознать опасность… Мы будем бесстрашно указывать на еврея как на вдохновителя и инициатора, наживающегося на этих страшных катастрофах… Смотрите, вот враг планеты, разрушитель цивилизаций, паразит среди народов, сын Хаоса, воплощение зла, демон, который несет человечеству вырождение».[132]
В октябре 1938 года можно было быть еще откровеннее, и «Дер штюрмер» могла писать о евреях: «Бактерии, паразиты, вредители — их нельзя терпеть. Для того чтобы блюсти чистоту и гигиену, мы обязаны их обезвреживать, убивать».[133]
Все это, может быть, оставалось бы просто словами, если бы не война, которая к 1941 году бросила большинство европейских евреев во власть Гитлера, предоставив ему обширнейшие пространства, на которых можно было осуществлять уничтожение.[134] Гитлер считал свою войну войной «мирового еврейства» против национал-социалистической Германии: когда, началось уничтожение, эта идея постоянно звучала в немецкой пропаганде. Пропаганда, конечно, никогда не рассказывала о массовых казнях и газовых камерах (это было запрещено), но она постоянно подчеркивала, что евреев заставляют платить за войну их собственными жизнями. Любопытный маневр: нацистские вожди пытались вовлечь весь немецкий народ в преступление, не признаваясь в содеянном.
Вскоре после того, как немецкие войска вторглись в Россию, появилась брошюра под названием «Германские солдаты видят Советский Союз», вдохновителем которой был Геббельс. В ней утверждалось, что «еврейский вопрос решается с впечатляющей тщательностью… Как сказал Фюрер, если еврейству удастся вовлечь европейские народы в бессмысленную войну, это будет означать истребление еврейской расы в Европе! Евреи должны были понимать, что Фюрер серьезно относится к своим словам, и теперь они должны принять все, что обрушилось на них, как бы им ни было тяжело, это необходимо для того, чтобы в конце концов мир и спокойствие воцарились среди народов».[135]
В ноябре 1941 года Геббельс публично оправдывал убийство евреев: «В этой исторической обстановке
