недоумением. Когда он ест с таким аппетитом, это означает, что он уверен в успехе.
Наконец Холмс закурил трубку и, усевшись у камина, стал не спеша рассказывать; это был даже не связный продуманный рассказ, а просто отдельные мысли вслух, предназначенные не столько слушателю, сколько самому себе.
— Ложь, Ватсон, полнейшая, вопиющая, бессовестная ложь — вот с чем мы сталкиваемся прямо на пороге. С этого надо начать. Все, что рассказал нам Баркер, — ложь. Но его показания подтверждает миссис Дуглас. Стало быть, она тоже лжет. Оба лгут, и притом согласованно. Встает вопрос: почему они лгут и какова правда, которую они скрывают? Давайте, Ватсон, попытаемся вместе восстановить истину.
Откуда я знаю, что они лгут? Да ведь это очевидно, нам предлагается выдумка, шитая белыми нитками. Судите сами. Согласно их показаниям, в распоряжении убийцы была минута от силы, чтобы снять с пальца жертвы обручальное кольцо, поверх которого Дуглас носил еще перстень, потом надеть перстень обратно — зачем? — да еще положить рядом какую-то странную карточку. Я утверждаю, что все это невыполнимо.
Вы, быть может, захотите возразить, — хотя едва ли, я слишком высокого мнения о вашем уме, — что кольцо могло быть снято до того, как совершилось убийство. Свеча, как мы видели, горела совсем недолго, и значит, разговор был краток. Но Дуглас, насколько можно судить по отзывам, был далеко не такой человек, чтобы покорно расстаться со своим обручальным кольцом. Да и вообще, можно ли представить, чтобы он сам его отдал? Нет, нет, Ватсон, преступник довольно долго был наедине с убитым при свете зажженной лампы. На этот счет у меня нет ни малейших сомнений.
Однако смерть наступила от выстрела из дробовика. Следовательно, стреляли раньше, чем нам говорят. Но ошибиться тут невозможно. И стало быть, мы имеем дело с заведомым сговором между двумя людьми, слышавшими выстрел, то есть между мужчиной Баркером и женщиной Дуглас. А если вдобавок я смогу доказать, что кровавый отпечаток на подоконнике оставлен Баркером с целью навести на ложный след полицию, согласитесь, что против него оказываются довольно весомые инкриминирующие факты.
Теперь спросим себя, когда же на самом деле совершилось убийство? До половины одиннадцатого слуги находились на господской половине, так что не раньше этого времени. Без четверти одиннадцать все ушли спать, за исключением Эймса, который находился в буфетной. Я после вашего ухода провел ряд экспериментов и убедился, что, как бы ни шумел в кабинете Макдоналд, мне за закрытой дверью буфетной ничего слышно не было.
Иное дело — комната экономки. Она находится недалеко от холла, и когда в кабинете громко крикнули, до меня донесся неясный голос. Звук выстрела становится глуше, если стреляют с близкого расстояния, как и было, без сомнения, в данном случае. Среди ночной тишины он должен был бы проникнуть в комнату миссис Аллен. Она, правда, по ее собственному признанию, глуховата, тем не менее она показала, что за полчаса до тревоги слышала звук, похожий на захлопнувшуюся дверь. За полчаса до тревоги — это и будет без четверти одиннадцать. Я совершенно убежден, что миссис Аллен слышала именно выстрел и это и есть истинное время убийства.
В таком случае нам надо установить, что делали Баркер и миссис Дуглас, при условии, что они не являются убийцами, в промежуток между десятью сорока пятью, когда спустились вниз на звук выстрела, и одиннадцатью пятнадцатью, когда позвонили и созвали слуг. Чем они были заняты и почему не позвонили сразу? Вот вопрос, стоящий перед нами; и когда мы дадим на него ответ, мы, безусловно, сделаем значительный шаг вперед к разгадке этой истории.
— Я и сам не сомневаюсь, что между этими людьми имеется определенное взаимопонимание, — сказал я. — Какой же надо быть бессердечной женщиной, чтобы через каких-нибудь несколько часов после убийства мужа слушать шуточки и смеяться!
— Вот именно. Она не выглядит образцовой женой. Как вы знаете, Ватсон, я не особенный поклонник женского пола, но мой жизненный опыт говорит, что редкая женщина позволила бы словам другого мужчины встать между нею и мертвым телом мужа. И вздумай я когда-нибудь жениться, Ватсон, льщу себя надеждой, что сумел бы внушить моей жене довольно чувства, чтобы никакая экономка не увела бы ее прочь от моего распростертого за дверью трупа. Весь спектакль поставлен из рук вон плохо; самый тупой следователь не мог бы не обратить внимание на то, что в доме не слышно обычных звуков женского плача. Уже одного этого, на мой взгляд, довольно, чтобы заподозрить тайный сговор.
— Значит, вы полагаете, в убийстве повинны Баркер и миссис Дуглас?
— Какие невероятно прямолинейные вопросы вы задаете, Ватсон! — Холмс укоризненно покачал трубкой. — Они бьют навылет, как пули. Если бы вы спросили, считаю ли я, что миссис Дуглас и Баркер знают правду об убийстве и стараются ее скрыть, я бы без колебаний ответил: да. А вот насчет того, что вы предположили, у меня такой ясности нету. Давайте для начала рассмотрим трудности, с которыми мы сталкиваемся.
Предположим, что этих двоих людей связывает любовь и они надумали избавиться от того, кто стоит между ними. Предположение более чем смелое, так как осторожные расспросы слуг и знакомых этого отнюдь не подтверждают. Напротив, есть много свидетельств тому, что Дугласы были очень привязаны друг к другу.
— Этого не может быть, — возразил я: у меня перед глазами все еще стояло красивое смеющееся женское лицо.
— Ну, во всяком случае, они производили такое впечатление. Но допустим, что они чрезвычайно хитроумные любовники и сумели всех ввести в заблуждение, а сами решили убить мужа. Ему как раз угрожала какая-то опасность…
— Это мы знаем только с их слов.
Холмс задумался.
— Понимаю вас, Ватсон. Вы хотите построить теорию, по которой все, что они рассказывали, неправда. По вашей версии, не было ни скрытой угрозы, ни тайной организации, ни Долины страха, ни босса Мак-как-его-там, вообще ничего. Что ж, неплохой обобщающий прием. Посмотрим, к чему он нас приведет. Они это все придумали для объяснения убийства. И чтобы придать своему вымыслу правдоподобие, подбросили велосипед в парке в доказательство того, что в деле действительно замешан посторонний человек. Кровавое пятно на подоконнике свидетельствует о том же. И возле трупа карточка с непонятной надписью, возможно изготовленная в доме. Все это согласуется с вашей гипотезой, Ватсон. Но дальше мы наталкиваемся на досадные упрямые подробности, которые никак не укладываются в эту картину. Зачем изо всех видов оружия — именно дробовик со спиленными стволами? Да еще американский? Как могли они быть уверены, что громкий выстрел не привлечет кого-нибудь из домашних? Ведь чистая случайность, что миссис Аллен не вышла узнать, кто это хлопнул дверью. Зачем вашей преступной паре понадобилось все это, Ватсон?
— Признаюсь, ответа я не знаю.
— Или вот еще. Если женщина и ее любовник, сговорившись, убивают мужа, станут ли они афишировать свою вину, демонстративно снимая с руки убитого обручальное кольцо? Вам это представляется правдоподобным, Ватсон?
— Нет.
— И еще. Если мысль о спрятанном в кустах велосипеде пришла в голову вам, значит, не имело смысла его там оставлять, любой самый тупоумный сыщик сообразит, что это сделано для отвода глаз.
— Вы совершенно правы, в этом не было смысла.
— Однако в любой последовательности событий должен быть какой-то смысл. Конечно, могут быть версии, высосанные из пальца, но разве свободный вымысел не рождает сплошь и рядом верное решение? Итак, предположим, что в жизни Дугласа была прискорбная, даже позорная тайна, из-за которой он и был убит неким мстителем, забравшимся в дом. По какой-то причине, какой именно, я, честно признаться, пока еще не понимаю, мститель забирает у своей жертвы обручальное кольцо. Может быть, он сводил с ним счеты, восходящие ко времени его первой женитьбы, и в связи с этим и взял кольцо.
Баркер и жена Дугласа прибегают в кабинет и застают там убийцу. Но ему удается их убедить, что любая попытка задержать его приведет к обнародованию неких отвратительных подробностей из жизни его жертвы. Они решают, что он прав, и позволяют ему уйти. С этой целью они, возможно, спустили, а потом снова подняли мост — ведь это делается совершенно бесшумно. Он уходит, но из каких-то соображений принимает решение пробираться дальше пешком, а не ехать на велосипеде. Свой велосипед он оставляет в
