Вслед за звонкими словами последовала столь же звонкая пауза.
– Никак не могу, госпожа, – раздвинувшись в усмешке, тонкие губы Алкимаха обнажили скрывавшиеся за ними острые крысиные зубы. – Твой брат велел не спускать глаз с этого заключенного, ты сама слышала. А господин Клеомед Кимонид, – помимо того, что он твой брат, госпожа, – еще носит звание хилиарха городской стражи. Другими словами, является моим прямым начальником, и я, при всем уважении, не могу ослушаться приказа и оставить твою драгоценную персону наедине с этим ужасным преступником.
– Слишком длинная речь для ничтожества, – с презрением глядя на тощего стража, проронила Эльпиника. – Чего ты хочешь, мерзавец?
– Не понимаю, госпожа? – крысиные глазки подозрительно заблестели.
– Ты отлично понимаешь, о чем я, пройдоха! Мне нужно поговорить с этим человеком спокойно, без твоего зловонного присутствия. Сколько ты хочешь, чтобы пересмотреть свои моральные принципы и на время моей беседы убраться отсюда к демонам?
Лицо Алкимаха перекосила гадкая ухмылка.
– Э… хм… госпожа, лишняя пара-тройка монет никогда не помешает. Мы, стражники, народ бедный: жалованье скудное, другого прибытка никакого нет… Вам, богатым, не понять…
– Авоэ, будет плакаться! – неожиданно для себя Леонтиск заметил, что при этих словах Эльпиника удивительно походила на брата – та же неприятная интонация, такое же высокомерное выражение лица. – Быть по-твоему, доблестный страж: оставишь меня в покое – получишь золотой статер. Иди!
Алкимах не двинулся с места. Эльпиника, уже шагнувшая было к решетке, с удивлением снова обернулась к стражнику.
– Чего тебе еще? Почему ты медлишь? – в голосе девушки зазвучала неподдельная ярость. Судя по всему, она не привыкла к неповиновению.
Алкимах помялся.
– Видишь ли, в чем дело, госпожа, – начал он, нахально глядя ей прямо в глаза. – Мой дед, да будут ему покойно в царстве Аида, научил меня одному очень важному правилу: в любой сделке брать оплату вперед. Сама знаешь, какие сейчас времена – никому нельзя верить…
– Да ты что, хам? – Эльпиника задохнулась от негодования. – Не доверяешь моему слову? Да ты… Забыл, кто я такая?
Увидев, что негодяй воспринимает ее эмоции без особого страха, Эльпиника мгновенно переменила тактику:
– Клянусь Афиной-Покровительницей, получишь ты свои деньги. Но с собой у меня нет!
– Ну нет так нет! – развел руками Алкимах. Приставив копье к стене, он уселся на лавку и принял позу терпеливого ожидания. Стоявший у двери Миарм при виде такой гениальной и наглой игры товарища разинул от удивления рот.
Положив руки на пояс, Эльпиника с полминуты молча смотрела на невозмутимо ковырявшегося в ногтях Алкимаха.
– Ну, хорошо, – прошипела наконец девушка. – Я схожу за деньгами. Но, клянусь богами, я впервые встречаю такого наглого холуя!
Алкимах оставил это замечание без ответа. Эльпиника обернулась к решетке.
– Я вернусь, Леонтиск. Слишком давно я хотела поговорить с тобой, чтобы теперь отказаться от этого из-за жадности какого-то пропойцы.
– Ступай спокойно, госпожа. Мы присмотрим, чтобы человек, с которым ты желаешь пообщаться, никуда не ушел, – на лице Алкимаха невозможно было прочесть и тени издевки.
– А как насчет меня? – пришел в себя Миарм. – Нам, что же это, госпожа, пополам твой статер делить?
Эльпиника, прищурив глаза, посмотрела в разбойничью рожу «людоеда». Уголки ее губ тронула усмешка.
– Мне кажется, солдат, я уже видела тебя. Не ты ли оказывал знаки внимания моей рабыне Полите? Вчера, у колодца?
– О-о…гм, – невнятно промычал Миарм.
– Что ты скажешь, доблестный воитель, если вместо денег я разрешу Полите навещать тебя на посту и не отказывать… в некоторых человеческих радостях?
– Ну-у, коли так… – глаза Миарма вращались, в его мозгу происходили мучительные мыслительные процессы. – Да. Да! Да!!! Я согласен! Но пусть она…
– Она придет сегодня, – Эльпиника криво усмехнулась и вышла в любезно распахнутую «людоедом» дверь.
Миарм еще долго смотрел ей вслед, затем повернулся к Алкимаху.
– Нет, какая баба, клянусь собакой! Красивая, как Артемида, но зубастая, как волчица!
– Ты прав, дружище. Этим детишкам архонта палец в рот не клади – сожрут всю руку. Но сегодня, хе-хе, мы их обскакали и кое-что поимели, – Алкимах был чрезвычайно доволен собой.
– Я б лучше ее саму поимел, – Миарм еще не мог оправиться от впечатления, произведенного на него Эльпиникой. – Как ты думаешь, Алкимах, каково тыркнуть такую киску, а?
– Спроси у этого, – палец с кривым грязным ногтем ткнул в сторону решетки. – Судя по всему, должен знать.
– Эй, волосатый, – заорал «людоед», – сознавайся, заглядывал архонтовой сучонке между ног?
