– Да это же демон, а не человек! – раздраженно бросила Паллада, поднимая окровавленную спату. – Какие могут быть правила? В Тартар его!
Леотихид коротко глянул на Полиада и тот, нахмурившись, сделал шаг вперед и положил ладонь на запястье девушки. Она стряхнула его руку, но отступила, кусая губы и сверкая глазами.
Позади тройки молодых спартанцев послышался громкий шум. Те, кто преследовал убийцу, добрались, наконец, до ведущей в коридор двери. Она содрогнулась под тяжелым ударом, из щелей серым дымком вырвалась пыль.
– Нужно спешить, – бросил Леотихид, поворачиваясь к Горгилу. – Закончить с этим шустряком до того, как сюда ворвутся Эврипонтиды.
– Ну же, – обронил Горгил, играя акинаком, – я тороплюсь не меньше твоего, малыш. Вперед!
– Я убью тебя, – твердо сказал Агиад. Убийца ответил выпадом.
И снова – вихрь ударов, вольтов, батманов и отскоков. Леотихид был вынужден признать, что встретился с великолепным бойцом. Элименарху приходилось фехтовать с Исадом и другими воинами из отряда Трехсот, и он готов был отдать правую руку за то, что мастер Горгил был слеплен из того же теста, что и эти прирожденные мечники. Несмотря на рану, убийца крутился, прыгал и махал мечом, не проявляя ни малейшей усталости. Его оборонная техника была безупречна.
И все-таки элименарх поймал его на ошибке – настолько мелкой, что другой, менее опытный фехтовальщик, ее даже не заметил бы. Но не Леотихид.
Каждый раз при сложном батмане, на жаргоне вояк прозывавшемся «двойной целкой», убийца не доворачивал кисть до конца, как это предписывали каноны гопломахии. Конечно, это давало возможность произвести мгновенную контратаку плоским рубящим ударом «прямым плечом», от которого не существовало защиты, а следовало уклоняться. Но вот возможность быстрой защиты такое положение кисти ограничивало. Сравнив длину рук Горгила и своих, прикинув шансы, Леотихид решил рискнуть. Проведя серию отвлекающих финтов и перебросив меч в левую руку, он обрушил на убийцу косой верхний, отбить который можно было только «двойной целкой». Рука с оружием была расслаблена, чтобы перейти к молниеносному выпаду.
Чего элименарх не смог учесть – так это того, что у Горгила имелись и собственные задумки. Еще до того, как мечи соприкоснулись, убийца выбросил вперед вторую руку с зажатым в ней стилетом, целя в шею. Леотихид чудом успел перехватить его за локоть, подтащил к себе, лишая возможности пользоваться мечом и резко ударил головой в лицо. Это был коронный прием лакедемонских борцов панкратиона. Совсем недавно на Олимпиаде Демарат, «спутник» Эвдамида, таким приемом вышиб мозги из соперника-этолийца и заработал венок.
Впрочем, Леотихиду не удалось повторить этот успех. Горгилу, судя по всему, рукопашный бой тоже не был чужд, поэтому он в последний момент повернул голову и удар пришелся в висок, а не в нос. Убийца отпрянул, дернулся, но Леотихид не отпускал, и мастер использовал последнюю попытку ударить акинаком. Блокировать лакедемонянин не успел, и чтобы не быть распластанным от плеча, бросился вплотную к противнику. Серебристый изогнутый клинок бессильно завизжал, скользя по пластинкам полупанциря, одетого элименархом поверх хитона. В следующий миг Леотихид нанес убийце сильнейший удар коленом в промежность, заставивший того выпустить из рук и меч и стилет. Ударившись спиной и затылком о стену, полуоглушенный, Горгил, тем не менее, еще не сдался: рука его метнулась к поясу, сорвав с него небольшой мягкий мешочек…
В горло убийцы, под кадык, уперлось острие леотихидова меча.
– Бесполезно, мастер, – дыхание со свистом вырывалось изо рта молодого Агиада. – Что это за дрянь? Не та ли пыльца, которой ты траванул бедолагу Пирра?
– Пятьдесят талантов, – четко произнес Горгил. Ложбинка между его ключиц медленно наполнялась темной кровью – наверное, Леотихид давил на меч слишком сильно.
– Что? – не понял элименарх.
– Ты выиграл, юноша. Призна
– Пятьдесят талантов? – не поверил своим ушам Леотихид.
– Режь его, командир, – сухо посоветовал Полиад. – Ты что, хочешь жить, в любой момент ожидая…
– Сто талантов, – перебил Горгил, завораживающе глядя в глаза элименарха. – И вспомни, храбрый стратег, о том, что я тебе говорил – если я погибну, виновный заплатит за это…
– А-а, как же, помню, – закивал головой Леотихид, с сомнением глядя на убийцу.
В этот момент очередной гулкий удар вышиб – с треском и брызнувшей щепой – один из брусов, из которых была сколочена ведущая в коридор дверь. Возбужденные голоса зазвучали намного громче.
– Увы, нет у меня времени, чтобы подумать над твоим предложением, – вздохнул Леотихид, нервно оглянувшись. – Быть может, в другой раз?
Он с силой надавил на рукоять меча. Глаза Горгила выскочили из орбит, когда его горло хрустнуло под острой сталью, рука вцепилась в кромку меча. Спустя миг, когда острие, сломав позвонки шеи, уперлось в стену, конечности убийцы судорожно задергались, изо рта пенистым ручейком выплеснулась кровь. Пальцы мастера разжались, и мешочек с демонским зельем мягко стукнулся о пол.
– Будем надеяться, это стоит неполученного таланта, – Леотихид выдернул меч и, нагнувшись, поднял мешочек и спрятал под одежду. Горгил, булькая изливающейся изо рта красной пеной, сполз по стене.
– Милая, господин Горгил упомянул о некоем поцелуе, – повернулся элименарх к мечнице. – Не изволишь ли объяснить…
Звонкая, по-мужски крепкая пощечина обожгла его щеку. Алые капли брызнули во все стороны.
– Этот ублюдок едва не убил тебя, – губы Арсионы дрожали. – А ты даже не разрешил нам помочь…
Полиад в ужасе закатил глаза и дипломатично отвернулся. Однако Леотихид его удивил. В ответ на дерзкую выходку мечницы он только негромко зашипел и приложил пальцы к основанию шеи, задетому
