– Встанем! Расскажем правду людям! Поднимем город! – раздались крики.
– Нет. Мы одолеем их в суде, – тихо сказал Мелеагр, но его услышали все.
Пирр пристально посмотрел на него.
– Кажется, понимаю. Эпименид?
– Именно. Единственное слабое звено в их плане. Они сломали этого человека, угрозами или золотом заставили служить на себя, и теперь держат его в окружении верных солдат.
– Всюду объявлено, что «белые плащи» охраняют дом Эпименида, потому что он опасается мести Эврипонтидов за то, что «сказал правду», назвав царевича убийцей отца, – криво усмехнулся Лих.
– Известное дело, – кивнул Мелеагр. – Разумеется, они охраняют его от нас, боясь, как бы он не раскаялся и не пришел с повинной. И как только он даст показания в суде – даю на отсечение обе руки – с бедолагой Эпименидом обязательно произойдет какая-нибудь скверная история. «Несчастный случай», полагаю, или «самоубийство».
– Или «беглые рабы» проберутся к нему в дом, – предположил Леонтиск. – Убьют хозяина, а их заколет доблестная стража.
– Как бы то ни было, ему не жить.
– Звучит убедительно, эти мерзавцы способны на все, – прогудел Брахилл. – Но я могу обратиться к царю с требованием подвергнуть Эпименида открытому допросу. Кем-нибудь из гончих старины Фебида, э? Агиад не посмеет мне отказать.
Мелеагр картинно вздохнул.
– Тогда Эпименид умрет значительно раньше.
– Подавившись косточкой от маслины, – хохотнул Феникс.
– То есть мы должны захватить его силой? – огласил Тисамен то, что висело в воздухе. – Напав на дом и перебив «белых плащей»? И кто же тогда поверит, что мы не злодеи?
– Если мы убедим Эпименида сказать правду и пообещаем защиту, он выступит в суде и обвинение распадется, – догадался Леонтиск.
– И ты сядешь на трон, наследник, – добавил Мелеагр. – Один.
– Что? – Пирр уставился на советника горящим взглядом. – Неужели ты думаешь, что мы сможем доказать причастность Эвдамида к заговору?
– Нет, тут будет достаточно «утопить» Леотихида, он, клянусь богами, вывалялся в этом деле, как в грязи. А наш молодой царь надел себе петлю на шею, приняв участие в другом заговоре, которого лакедемоняне ему не простят. Разумеется, если мы воспользуемся ситуацией и правильно представим все народу.
– ???
– Сегодня утром на заседании герусии римлянин Нобилиор поздравил лакедемонян и ахейцев с подписанием договора о морских базах и объявил, что римская Республика, заботясь об укреплении мира в Греции, желает, чтобы Спарта влилась в «славное содружество пелопоннесских городов». Эфиальт, ахейский архистратег, тут же поднялся, и заявил, что уполномочен предложить Лакедемону «почетное членство» в Ахейском союзе. Эвдамид, наш всеми любимый государь, осыпал гостей любезностями и поручил геронтам назначить народное собрание и решить этот вопрос уже в конце текущего месяца, гамелиона.
– Кур-рва медь! – завопил Брахилл, вскакивая на ноги. – Значит, это случилось! Значит, все правда!
– Конечно, – скромно потупился Мелеагр. – Я ведь предупреждал…
– Проклятье! Откуда сведения?
– У меня надежные источники, полемарх, – усмехнулся тщедушный Арес, – но поверьте, к завтрашнему утру об этом будет знать каждая собака. Геронты начнут готовить свои филы к голосованию.
Все зашумели разом. «Невозможно», «глупость», божба, проклятия…
– На кой хрен они рассчитывают? Что спартиаты соберутся и проголосуют за союз с ахейцами? Что за ахинея? – выразил общий настрой Феникс.
– Именно так, – вздохнул Мелеагр. – Соберутся и проголосуют. Не забывай, юноша, что граждане голосуют по филам, а геронты – это старейшины фил, и то, как проголосует фила, очень часто зависит от мнения ее главы.
– К сожалению, это правда, – вздохнул Никомах. – Отцы семейств слушают геронтов, все остальные слушают отцов. А наши геронты…
– Что наши геронты? – нахмурил брови Пирр. – Не они ли совсем недавно принесли нам победу в синедрионе, несмотря на все ухищрения противников?
Мелеагр, сжав губы, покачал головой.
– Другое дело, другой расклад сил… Консул и македонец проделали неплохую работу. Они переговорили с каждым из геронтов, не скупились ни на посулы, ни на завуалированные угрозы. Хм, не очень-то поспоришь с представителями двух сильнейших соседей-«друзей»!
– Да, Клеомброт рассказывал мне кое-что об этом, – качнул тяжелой челюстью Брахилл. – Кормили, поили, медом уши мазали, и одновременно вставляли под ногти иголки…
– К тому же многие геронты напуганы смертью царя Павсания и неизбежным, как им кажется, торжеством Агиадов. Появилось мнение, что вскоре все, кто смел открыто выступать против правящего дома, будут сурово наказаны… Душно стало в Спарте … и страшно.
– И в результате? – потребовал Пирр.
