Феникс сплюнул, а Коршун закусил губу.
– Убедительно сказано, не правда ли? – Пирр шагнул вперед и встал рядом с Аресом, положив руку ему на плечо. – Я верю этому человеку, чувствую, что он говорит правду.
– И все равно слишком велик риск, – покачал головой Леонтиск. Ему уже почти нравился умный и пронырливый Мелеагр, но отмахиваться от подозрений, высказанных Лихом и Фениксом, учитывая горький опыт последних месяцев, пропитанных интригами и предательством, было бы неблагоразумно.
– Великие боги! – взорвался царевич. – У кого-то из вас есть другой план? У тебя, Леонтиск? Или ты, дружище Лих, напряг свои зеленые мозги? Если да, то выкладывайте скорее!
«Спутники» молчали.
– Напоминаю, что через четыре дня суд, на котором меня, без сомнения, признают виновным в убийстве отца, и чуть спустя солдаты Демонакта и Маханида прекрасно развлекутся, забрасывая меня камнями! Какой провал может быть хуже этого? Я слишком хорошо вас знаю, чтобы подозревать в трусости, но если кто-то хочет отказаться, авоэ, пусть уходит прямо сейчас. Клянусь богами, ни сейчас, ни после ему не будет от меня упрека.
– Команди-ир! – раздался гул обиженных голосов.
– Да, пока еще командир! – с досадой бросил Пирр. – Пока жив, я хочу сказать, и не собираюсь отправиться на тот свет только из-за того, что кое-кто из вас решил перестраховаться. И, как командир, приказываю: нужно пойти туда и захватить проклятого предателя Эпименида, чтобы он мог рассказать правду народу. А если вдруг окажется, что Мелеагр привел нас в западню, пусть будет так, как он сказал: ты, Лих, или кто другой успеет всадить ему меч в спину при любом раскладе. Или я сам, в конце концов.
– Ты сам, командир? – удивленно проговорил Тисамен.
– Разумеется, ведь я иду с вами, – легко ответил Пирр. – Хорош бы я был, если бы отправил вас биться с псами Рыжего, а сам остался отсиживаться за стенами дома. Кроме того, я хочу первым взглянуть Эпимениду в глаза.
На этот раз шум протестующих голосов был куда более громким и дружным.
– Ты не можешь идти, – подвел черту Лих. – Мы и так слишком многим рискуем. Если это ловушка, Агиады оп
– Хватит болтать! – дернул головой Пирр. – Я уже сказал, что иду.
– Нет, – прозвучал из-за его спины свирепый рык. Все обернулись на Иамида.
– Эфоры постановили, что ты не смеешь покидать своего дома, – продолжал номарг. – И ты поклялся, что не сделаешь этого.
– Наследник дал клятву под давлением, – скривился Мелеагр. – Стало быть, обязательство не может считаться истинным.
– Речи лжеца! Клятва есть клятва, и государь Эвдамид поручил мне проследить за тем, чтобы она не была нарушена. И, клянусь богами, я исполню приказ! Хватит с меня и того, что я каждый день слушаю ваши изменнические речи.
Лих обнажил в оскале острые зубы.
– Никто не сможет удержать Эврипонтида, если он решил идти.
– Я смогу, можешь не сомневаться, – Иамид расправил широченные плечи.
– Если будет нужно, мы изрубим тебя в куски, – медленно произнес Коршун. – Ты один, а нас десятеро.
– Половину из вас я смогу забрать с собой! – проскрежетал гиппагрет, обнажая махайру и отбрасывая в сторону ножны. – И некому будет идти к Эпимениду. Ну же, давайте!
Леонтиск почувствовал, как по плечам пробежал озноб, однако, не задумываясь, потянул левой рукой из ножен астрон. «Спутники», глянув на царевича, сжали челюсти и, подняв копья, стали окружать номарга полукольцом. Пирр остановил их, подняв руку. Несколько мгновений невысокий крепкоплечий Эврипонтид и могучий номарг пристально смотрели друг другу в глаза. Затем Пирр разжал стиснутые губы.
– Остановитесь, спорить не о чем. Эврипонтиды не дают ложных клятв. Благодарю гиппагрета, за напоминание о долге, который я обязан соблюсти. Идемте в дом. Солнце клонится к закату, а нам еще многое нужно обсудить.
По пути к особняку все напряженно молчали.
– Итак, у нас семь белых плащей. Остались после того как мы прижучили леотихидовских в ту ночь, – помните? – когда они шли топить какого-то бедолагу, – Лих говорил увлеченно, уже, казалось, позабыв, что выступал против плана Мелеагра. – То есть идем мы семеро: я, Тисамен, Феникс, Леонтиск, Галиарт, Ион…
– И я! – радостно вскрикнул Аркесил.
– Нет, не ты, а господин Мелеагр, – усмехнулся Пирр. – Ты, Аркесил, заслужил более почетное и ответственное задание.
Аркесил с подозрением поглядел на царевича. Леонтиск знал, что в последнее время навязчивой идеей друга стало, что все остальные считают его неполноценным из-за потерянной ноги.
– Как только сядет солнце, эта семерка подходит к дому Эпименида, снимает охрану и входит внутрь. Ты, Аркесил, будешь стоять в ближайшем переулке с конем в поводу. Если случится что-то непредвиденное, или если они не выйдут через четверть часа с Эпименидом, ты прыгаешь в седло и скачешь к полемарху Брахиллу. Пусть немедленно пришлет на помощь сколько возможно солдат и явится сам. Это единственный человек, который сможет нам помочь, если в доме засада.
Мелеагр вздохнул.
