– Благодарю тебя, господин эфор. Да хранят боги твой гостеприимный дом, – учтиво отвечал Аркесил и с облегчением опустился на одну из скамей, приставленных к столу с трех сторон. В доме Фебида, согласно спартанскому обычаю, за пиршественным столом сидели, а не возлежали, как было принято в других полисах. Проворный раб тут же поставил перед Аркесилом блюдо с жареным мясом, посыпанным луком и зеленью и налил в кубок вина, наполовину перемешав его с водой.
– Угощайся, благовоспитанный юноша, – сказал эфор, ни единым движением бровей не показывая, что заметил кровоточащие ссадины на руках и лице и перепачканную одежду гостя. Но Аркесил не забывал об этом ни на мгновенье.
– Прошу прощения за мой внешний вид, господин эфор, – он не смел поднять глаз от стыда и волнения. – Клянусь богами, если бы не твой храбрый сын, я, возможно, уже никогда не смог бы сесть ни за этот изобильный стол, ни за какой другой. Боги хранили меня, приведя прямиком к воротам твоего дома.
Фебид выслушал его со спокойным вниманием, затем перевел вопросительный взгляд на сына.
– Прокл доложил, что у ворот кого-то избивают, – пришлось повторить Исаду. – Я вышел поглядеть, что происходит.
Кустистые брови эфора сошлись к переносице.
– Великий Зевес! До чего докатился этот несчастный город – на людей нападают, едва успело зайти солнце! Куда же смотрит городская стража?
Леонид прочистил горло.
– Боюсь, что рядовые стражники не смогли бы помочь несчастному Аркесилу, господин эфор. Трудно поверить, однако это люди элименарха Леотихида, поставленного наблюдать за порядком в городе, напали на вашего гостя.
– Это были личные телохранители младшего Агиада, – уточнил Исад.
– Вот как? Значит ли это, что элименарх обвиняет тебя в каком-то преступном деянии? – строго поглядел Фебид на Аркесила. – Если так, то не поторопился ли ты, сын, предоставить убежище этому молодому человеку в нашем доме? Никакие былые заслуги не позволяют ему переступать закон, и если люди элименарха, стража порядка, хотели взять его, то, быть может, они имели на это основания?
Исад дернул плечом.
– Я видел лишь, что трое избивают одного, причем калеку, – сухо ответил он. – Кроме того, их начальник, декадарх, вел себя очень подозрительно и даже собирался напасть на меня, а когда увидел мое лицо, принялся лгать и выкручиваться. Когда же я узнал, кого избивают «белые плащи», мои подозрения еще более усилились. Наш гость Аркесил является «спутником» Пирра Эврипонтида, а всем известно о печальной неприязни, которую испытывают друг к другу сын покойного царя и стратег-элименарх.
Фебид строго покачал головой.
– Что ты говоришь, сын? Все мы знаем, что брат царя Эвдамида несколько горяч, но чтобы он санкционировал такие неблаговидные дела?..
Исад, служивший у Эвдамида и знавший о темных делах Агиадов чуть больше, поглядел на отца, слегка поджав губы, но ничего не сказал. Фебид тем временем продолжал, обратившись к Аркесилу:
– Полагаю, это какая-то личная ссора, или я не прав, молодой человек? Расскажи, что случилось на самом деле, и даю тебе слово эфора Спарты, что виновные в нападении на тебя будут примерно наказаны, несмотря на то, чьи это люди. Я никому не позволю нарушать закон, прикрываясь высокими покровителями.
Аркесил набрал в отбитые легкие воздуха. Ну вот и ему пришло время говорить. Ясно и коротко.
– Я очень ценю, господин эфор, твою доброту и справедливость. И, повторюсь, благодарен Исаду, вырвавшему меня из рук тех людей. Однако произошедшее со мной – это, в общем-то, незначительная мелочь, и не о том я хочу рассказать. Потому что сейчас, в этот момент, совершается злодеяние настоящее. И люди элименарха напали на меня, дерзнув на преступление малое, лишь для того, чтобы скрыть большое.
«Ого, как я изъясняюсь! Ион гордился бы мной, если б слышал!» – собственное красноречие подстегнуло решимость Аркесила. Трое его слушателей отодвинулись от стола, превратившись в слух после такого вступления.
– Я буду краток, господин эфор, потому что именно от меня зависит, получат ли помощь мои друзья, или будут убиты.
– Проклятье, кажется, мы крепко влипли, – Галиарт не отрывался от окна. Они находились в просторной спальне на фронтальной стороне дома. – Я так и знал, что это мероприятие добром не кончится. Их тут полон двор.
– Кому-то нужно попробовать выйти через заднюю дверь и пробраться через соседние участки, – Леонтиск поморщился, потрогав глубокий порез на плече, все еще сочившийся кровью.
…С первой пятеркой противников проблем не возникло – двое, открывшие им ворота и трое у входа в дом даже взвизгнуть не успели, как были опрокинуты на землю и оглушены. Парочка, дежурившая в андроне, успела обнажить мечи. В схватку пришлось вступить, не раздумывая, а потому – без сомнений и переживаний. Леонтиску помогли Ион и Тисамен, Арес кинулся запирать двери, остальные, заметив на лестнице Эвнома, бросились за ним наверх. Сверху сразу же раздались звон оружия и грохот. Отвлекшись на них, – вот что значит отсутствие реального боевого опыта! – Леонтиск сразу же поплатился: меч одного из «белых» блеснул у самых его глаз. Афинянин отчаянно отпрыгнул назад, и сталь только вспорола ему плечо. Противник зарычал от боли, когда Тисамен, ударив с размаху, разрубил ему бок. Ошалев от ужаса перед только что миновавшей его смертью, Леонтиск кинулся на помощь Иону, и скоро прижатый ими к стене второй противник заорал, бросив меч:
– Я сдаюсь, сдаюсь, гады! Вы что, охренели? – больше всего его впечатлило, похоже, зрелище корчащегося на полу товарища. И тут Леонтиск узнал их обоих: сдавшегося звали Ипполит, а зарубленного – Харилай. Оба были старыми знакомцами по агеле, из эномотии Леотихида-Рыжего. Афинянин в ужасе уставился на расползающуюся по каменному полу лужицу крови: его худшие ожидания начинали сбываться. Проклятье, что же они натворили!
Ион стоял в стороне с серыми губами, явно чувствуя себя не лучше. С трудом взяв себя в руки – чтобы
