многом. Доктор Мэй и Кун слушали его с непроницаемыми лицами, и чем больше своих сообщников и партнеров выдавал Чинь в надежде спасти свою шкуру, тем вернее он с каждой минутой умирал.
– Сколько юношей и девушек вы отравили наркотическим газом? – спросил Мэй.
– Не знаю. Может быть, несколько сот человек.
– Какова их судьба?
– Все они умерли от болезни печени. Нам для опытов требовалось множество контактных лиц. Ну, и после четырех лет проверок действие газа было настолько усовершенствовано… вы сами знаете насколько.
– У кого хранятся материалы по газу?.
– У Маклиндли и у главного химика. Да, и еще у доктора Ван Андзы.
– А у него почему?
– Он осведомлен обо всем и всегда присутствовал в качестве консультанта.
– Почему стреляли в Янг?
– Маклиндли ее безумно любит, а она его оставила с носом. Он поклялся убить любого, кто станет у него на пути.
– Инженера-строителя, например, – подсказал доктор Мэй.
– Да. И его сбросили со строительных лесов.
– А теперь он сам решил убить Янг.
– Нет. – На лице Чиня появилось некое подобие улыбки. – Это Бэтти Харперс. Он пока об этом не знает. Бэтти выстрелила с небольшого балкона над террасой и быстро сбежала вниз к гостям. А тут началась паника и неразбериха, никто и не заметил, что она считанные секунды отсутствовала. Но я это высчитал.
– А какие у вас планы насчет доктора Меркера?
– Маклиндли требовал сохранить ему жизнь, чтобы проверить, выяснил он что-то о газе или нет. Тут он видел два пути. Во-первых, представившись другом, который готов на любые жертвы, вплоть до Бэтти. А во-вторых… есть другие способы заставить доктора Меркера развязать язык.
Чинь перевел взгляд на заостренный бамбук. «Это только первая стадия допроса, – подумалось ему. – Есть куда более изощренные методы».
– Доктор Меркер в конце концов ответил бы на наши вопросы.
– Охотно верю! – скривился доктор Мэй. – А известно Маклиндли об отношениях Янг с доктором Меркером?
– Сейчас да. Это разом все изменило. Мы получили приказ убить Янг и Меркера при первой же возможности. Маклиндли любит ее больше всего на свете! Даже больше своего плана достичь с помощью газа высочайших вершин. Но когда он узнал об их связи, были сметены последние барьеры. На воскресенье назначена большая атака…
И дальше в том же духе… Час за часом. Чинь говорил без умолку, рассчитывая, что полная искренность и исчерпывающая информация гарантируют ему билет в прежнюю жизнь.
Ранним утром доктор Мэй спросил:
– Господин Чинь, вы как будто производите фейерверки.
– Да.
– Я читал, что вы сконструировали ракету величиной с военную, которая поднимается на высоту до трех тысяч метров и рассыпает золотой дождь. Эффект небывалый. Я не ошибаюсь?
– Все верно, доктор Мэй, Это ракета типа РС-1212. У нее даже собственное пусковое устройство; но пока что нет лицензии для продажи – не зафиксированы результаты испытаний. Нельзя, чтобы после разрыва падали осколки корпуса. Мы ее сконструировали таким образом, что она разрывается полностью и как бы распыляется. Через два месяца мы проведем испытания при комиссии.
– Жаль, – сказал Мэй. – Я хотел после того, как мы покончим с этим делом, устроить фейерверк, которого в Гонконге еще не видели. Деньги на это пожертвовали бы все. Не беда, обойдемся и обычным. А все-таки жаль.
– Когда вы меня отпустите на сушу?
– Это определит наш народный суд, господин Чинь.
– Я же вам все рассказал! – взмолился Чинь. – Все! Вы мне обещали…
– Ничего я вам не обещал, – холодно прервал его доктор Мэй. – Я сказал только, что мы откажемся от бамбуковых ростков, если вы пойдете нам навстречу. Свое слово мы сдержали. Мы не станем пытать вас. И не казним. Вы предстанете перед судом.
– Перед судом присяжных! – взвыл Чинь.
– Ну да, с подкупленными судьями… Чинь, я знаю Гонконг не хуже вашего. И даже лучше! Справедливость многолика. Вы увидите, какое из ее лиц будет обращено на вас.
Четверо мужчин потащили визжавшего, плевавшегося и плачущего Чиня в трюм. Кун принюхался.
– По-моему, он наложил в штаны! – сказал он с отвращением. – Он хуже поганой крысы. Что будем делать, доктор Мэй?
– Отправьте меня в деревню, – вдруг устало проговорил Мэй. – Надо подготовиться к суду.
