Она села за стол напротив него, надела очки и приняла деловой вид.
– Текстильного промышленника из Перу вполне мог бы обслуживать Боб Мессина и его сотрудники, и Элби из Тордерда, тоже. Единственная причина, по которой Боб вызвал вас…
– Я совершенно согласен.
Талли открыла рот от удивления и не закрывала его секунд пять. Когда она, наконец, овладела собой, то сказала:
– В самом деле!
– Да, надо только немножко просмотреть материалы, чтобы я спокойно мог передать дела Мессине.
У Талли брови поползли вверх, потом сдвинулись на переносице.
– В самом деле?
Эвен встал и потянулся.
– В самом деле, у нас столько талантливых людей работает, уж я-то знаю, я сам штат подбирал. Пора воспользоваться их услугами.
Она с сомнением посмотрела на него.
– Конечно. А вы хорошо себя чувствуете?
– Лучше некуда, Талли. Вам не трудно будет позвонить Мессине и его помощникам и назначить встречу на завтра на утро, скажем в восемь?
Талли с таким грохотом направилась к двери, что ясно было, что сделает все возможное, чтобы Эвен передумал.
– Мистер Джеймсон!
– Да?
– А вы свой коммуникатор собираетесь в этот раз здесь оставить, когда отправитесь в Кейпшелл? Я вас правильно поняла?
Эвен приподнял руку, чтобы получше рассмотреть приборчик на батарейках, прикрепленный к поясу.
– Нет, почему, возьму. Я же в отпуске, а не при смерти.
Она ушла, Эвен пошарил в кармане рубашки и вытащил оттуда визитную карточку. Повертев ее в руках, он положил ее на стол и потянулся за телефоном. Набрав номер, он подождал. Ответил мужской голос с сильным бруклинским акцентом.
– Сыскное агентство Хакфорта слушает, чем можем служить?
Холли могла выбрать любую кровать в его доме.
Она остановилась на его. Себе она сказала, что просто посмотрит на его комнату, а потом выберет себе одну из гостевых спален, где и будет спать. На следующее утро она решила, что виной всему его незастеленная кровать. Ей так хотелось привести ее в порядок. Ведь взбить подушку – такое невинное занятие. Но, к несчастью, она слишком близко поднесла к ней лицо и почувствовала его запах. После этого она зарылась лицом в подушку и принялась вести себя как влюбленная дура. И хотя она это прекрасно понимала, но ничего не могла поделать с собою и, скинув с себя всю одежду, залезла нагишом под простыни этой королевских размеров кровати, ведь тогда это казалось ей столь естественным. На утро она как следует выстирала и высушила постельное белье, а затем умышленно привела постель в полный беспорядок, стараясь оставить ее в таком виде, в каком нашла.
Ничего страшного, он в жизни не узнает, напоминала она себе.
Но в каждой клеточке тела своего она чувствовала восхитительное, сладкое возбуждение. На следующую ночь она снова пришла спать сюда. А на следующий день он позвонил с дороги и сказал, что приедет через сорок пять минут.
Если он застанет ее в своем логове, решила она, беды не миновать.
Мысленно приготовив себя к духоте, она вернулась в коттедж и начала готовить обед. И на каждом шагу клялась сама себе, что и эмоционально и физически будет держаться на удалении от Эвена. И на каждом шагу забывала свою клятву и возбуждение ее только возрастало. И вот, он прибыл. Прибытие его ознаменовалось громким криком через стекло веранды:
– Подарок приехал.
– Эвен, да как ты дотащил?
Открыв перед ним дверь, она отступила и пропустила его внутрь, и он с трудом вволок тяжелую коробку. Пыхтя, он протащил ее на кухню и с огромным трудом взгромоздил на стол.
– Уф! – только и смог сказать он.
А она тем временем ловила бокал, который он случайно смахнул со стола. Перед его глазами промелькнула кружевная кайма, обрамляющая ее плечи.
– Поймала, – воскликнула она, и они оба выпрямились.
После этого он увидел и остальную часть ее летнего белоснежного платья, стянутого на талии красно- желтым поясом. Кружевная кайма сверху только подчеркивала удивленное выражение ее искрящихся зеленых глаз. И прическа у нее тоже была новая. Волосы представляли из себя восхитительную кудрявую копну, подвязанную зеленой лентой. Сердце Эвена тяжело забилось о ребра. Четыре дня – слишком большой срок вдали от нее.
– Привет, красавица!
