– Рамос не говорил мне о нем, руки не дошли.
Босх вздохнул свободнее.
– Не могу поверить!.. – сокрушался Корво. – Хоть не возвращайся, ей-богу! Нет, со мной покончено, покончено… Ты хоть поймал своего убийцу, Босх, а мне попался сандвич с начинкой из дерьма.
– Телексы разослал? – Босх почел за благо переменить тему.
– Да, всем отделениям и всем правоохранительным агентствам, только это вряд ли поможет. Эль-Папы давно и след простыл. Он теперь отправится куда-нибудь в провинцию, отлежится годик-полтора и начнет все сначала в другом месте. Может быть, в Мишоакане, может, еще южнее.
– А он не мог отправиться на север? – предположил Гарри.
– Нет, – решительно опроверг Корво. – Через нашу границу Зорилло ни за что не полезет, ведь если он попадется, то до конца жизни будет рассматривать небо в клеточку. Нет, он подался на юг, это уж точно.
На фабрике к этому времени появилась орава агентов с папками и блокнотами. Они производили обыск, тщательно фиксируя все, что удавалось обнаружить. Один из них неожиданно наткнулся на специальную машину для сверления ножек столов. Образовавшаяся полость позволяла размещать в ней наркотики, после чего ножки комплектовались столешницей и в таком виде переправлялись через границу. Еще одна группа агентов АКН нашла в коровнике второй замаскированный люк и проследовала по тоннелю до самого «Энвиро брид», не встретив по пути ни мин, ни каких-либо других ловушек. На «Энвиро брид» не было никого, кроме сторожевых собак. Их агенты пристрелили.
Так или иначе, но в результате операции АКН удалось обезвредить разветвленную и мощную организацию, занимавшуюся контрабандой наркотиков. Несколько агентов уже отправились в Калексико, чтобы арестовать Эли, генерального менеджера «Энвиро брид». На одном только ранчо милиция задержала четырнадцать человек, но это было далеко не все. Предстояли новые аресты, но Корво это не удовлетворило. Он потерял двух агентов, а Зорилло бежал и находился теперь неизвестно где. Кроме того, специальный уполномоченный агент ошибался, считая, что Босху достаточно Арписа и Дэнса. Гарри тоже был не прочь изловить Эль-Папу; как-никак это по его приказу убили Мура, Портера и других.
В конце концов Босху надоело смотреть, как Корво в отчаянии заламывает руки, и он поднялся, скрипнув стулом. Гарри и сам был разочарован и подавлен неудачей. Агильо, должно быть, тоже переживал, хотя не выказывал этого. Увидев встающего Босха, мексиканец отодвинул табурет и начал прохаживаться между станками и разбросанной мебелью. Им обоим еще предстояло дожидаться милицейского грузовика, который доставил бы их в аэропорт, где Гарри бросил на стоянке «каприс». Корво и прочие агенты АКН должны были переделать еще немало дел, и Гарри подозревал, что они останутся здесь до самого рассвета. Но они с Агильо свои дела закончили.
Наблюдая за товарищем, Босх увидел, что Карлос вернулся в кладовку и приблизился к выходу из тоннеля. Гарри только что рассказал ему о смерти капитана Грены, но Агильо лишь кивнул. Лицо мексиканца не выразило никаких чувств.
Увидев, что Агильо опустился на корточки и рассматривает рассыпанные по полу опилки так, словно это чайные листья[14], по которым он надеялся прочесть, где искать Зорилло, Босх подошел к полицейскому.
Не поднимая головы, Агильо сказал:
– У Эль-Папы новые ботинки.
Босх наклонился пониже, и мексиканец указал ему на следы, отчетливо различимые в мелких, влажных опилках. Это не могли быть отпечатки ног Босха или Агильо. Всмотревшись, Гарри узнал удлиненный каблук ковбойского сапога, внутри которого изогнулась буквой «S» стилизованная змейка. Края следа вышли четкими, особенно хорошо отпечаталась головка змеи.
Агильо оказался прав – у Папы действительно были новые ботинки.
Глава 31
Всю дорогу к пограничному пункту Босх размышлял о том, как тонко и хитро был составлен план, как встали теперь на свои места все фрагменты, ранее приводившие его в недоумение, и чем все закончилось бы, если бы Агильо не заметил отпечатки ковбойских сапог. Потом он вспомнил коробку из-под обуви марки «Снейк», хранившуюся в стенном шкафу в квартире Мура в Лос-Фелисе. Подсказка была очевидной, но он не обратил на нее внимания. Следовательно, видел только то, что ему хотелось.
Час был еще ранний – на востоке обозначились первые признаки рассвета, и у пограничного пункта не оказалось никакой очереди. Никто не мыл ветровые стекла, не продавал сувениры и безделушки, никто не попрошайничал. Здесь вообще никого не было, кроме заспанного офицера пограничного патруля. Едва взглянув на предъявленный значок, он махнул Босху рукой и скрылся в будке.
Гарри нужно было позвонить и взбодриться, и от границы он направился прямиком к городскому Таун- холлу. Там, в автомате при полицейском участке, он купил колу и вышел с ней на улицу. У входа в участок висел на стене платный телефон. Бросив взгляд на часы, Босх подумал, что Тереза наверняка еще дома – проснулась и собирается на работу.
Закурив сигарету, он набрал телефонный номер и оплатил разговор своей кредитной карточкой «Пак- тел». Ожидая соединения, Босх разглядывал расположенный через дорогу сквер. Несмотря на плотный утренний туман, залегший между деревьями и медленно дрейфующий над улицей, он увидел бездомных. Завернувшись в одеяла, они расположились на ночлег на траве парка. Из-за тумана их фигуры казались неясными, призрачными, а вся картина навевала чувство щемящего одиночества.
Тереза сняла трубку после двух гудков. Судя по голосу, она уже встала.
– Привет.
– Гарри? Что случилось?
– Извини, если разбудил.
– Я уже встала. Так в чем дело?
– Ты пойдешь сегодня на похороны Мура?
