– Конечно. Именно так мы обычно проводим опознание. И впредь будем проводить всегда. Теперь этот Ирвинг у меня в руках, Гарри!
– Карточка, которую он приносил на вскрытие, все еще у тебя?
– Не знаю, но уверена, что техники сделали копию. Хочешь, чтобы я перепроверила?
– Да, сделай проверку. Увидишь, они не совпадут.
– Ты говоришь очень уверенно.
– Да, я уверен, но ты можешь подтвердить это еще раз.
– А что потом?
– Потом увидимся на похоронах. Мне нужно заехать еще в одно место, а оттуда я сразу поеду в Лос- Анджелес.
– В какое место?
– Хочу проверить один замок. Это тоже часть долгой-предолгой истории. Я расскажу тебе потом.
– Ты не попытаешься помешать похоронам?
Босх задумался. Он вспомнил Сильвию Мур, загадочную и до конца не понятую. Потом ему в голову пришла мысль о том, что полиция будет с почестями хоронить наркобарона.
– Нет. А ты?
– Ни в коем случае.
Босх понимал, что причины у Терезы совсем иные, но ему было все равно. Тереза сейчас на пути к вожделенной должности постоянного директора судебно-медицинской лаборатории. Если теперь Ирвинг вдруг встанет у нее на дороге, то очень скоро будет иметь бледный вид – в точности такой, как у других клиентов Терезы. «Что же, – решил Босх, – большому кораблю большое плавание».
– До встречи, – сказал он.
– Будь осторожен, Гарри.
Босх повесил трубку и закурил новую сигарету. Утреннее солнце поднялось высоко и выжгло утренний туман меж деревьями сквера. На улицах появились первые прохожие, и откуда-то донесся веселый женский смех, но именно в эти минуты Гарри почувствовал себя очень одиноким в большом и равнодушном мире.
Глава 32
Босх доехал до конца Койотовой тропы и остановил машину перед самыми воротами. Отсюда ему было хорошо видно, что подъездная дорожка перед Кастильо-де-лос-Охос по-прежнему пуста, однако толстая цепь на воротах, еще вчера удерживавшая тяжелые решетчатые створки, висит теперь свободно, а на конце болтается разомкнутый замок. Значит, Мур здесь…
Гарри оставил машину на дороге, чтобы блокировать выезд, а сам проскользнул в ворота и, низко пригнувшись, зигзагом пересек бурый газон, ни на секунду не забывая о черных окнах на вершине башни, которые следили за окрестностями, словно бессонные глаза великана. Только прижавшись спиной к стене возле парадного входа, Босх перевел дух. Он вспотел, хотя раннее утро было прохладным.
Дверная ручка не поддавалась. Босх долго прислушивался под дверью, но так ничего и не услышал. Пригнувшись еще ниже, он бесшумно проскользнул под окнами первого этажа, свернул за угол и оказался возле четырехместного гаража. Здесь была еще одна дверь, но и она оказалась запертой.
Оглядевшись, Гарри понял, что знает эту часть двора по фотографиям, которые видел в конверте в квартире Мура. Сразу за бассейном в дом вели еще несколько сдвижных дверей, и одна из них была приоткрыта. Легкий сквозняк играл занавеской, и белое полотнище полоскалось на ветру, будто приглашая его войти.
Переступив порог, Гарри попал в просторную гостиную со старинной вычурной мебелью в пыльных, грязно-серых чехлах. Не увидев ничего, кроме мебели, Гарри повернул налево. Миновав кухню, он проник в гараж. Здесь стояли две машины – легковая, накрытая, как и мебель, серым полотняным чехлом, и бледно- зеленый фургон-пикап с надписью «Мекситек» на борту. Босх потрогал капот, и ему показалось, что мотор еще не совсем остыл. Через окно машины он увидел лежащий на пассажирском сиденье дробовик с отпиленным прикладом. Открыв незапертую дверцу, достал оружие и переломил стволы, стараясь действовать очень тихо. Оба ствола были заряжены патронами с крупной картечью. Босх привел двустволку в боевое положение, а свой револьвер засунул в кобуру.
Потом он перешел ко второй машине, приподнял спереди чехол и узнал «тандерберд» – должно быть, тот самый, что и на фотографии, где Мур был снят с отцом. Глядя на старинную машину, Гарри размышлял о том, как далеко в прошлом скрыты порой причины, объясняющие жизненный выбор человека. Почему Мур пошел этим, а не другим путем? Ответа на этот вопрос Босх не знал, равно как и того, почему сам стал таким, каким стал.
Вернувшись в гостиную, Гарри остановился и прислушался. Ни единый звук не нарушал тишины. Дом казался пустым, он словно замер, мучительно отсчитывая секунды в безнадежном ожидании того, что кто-то не придет и что-то не настанет. В комнатах, полных призраков самой причудливой формы, взгляд Босха перебегал с одного невнятного предмета на другой. Он рассматривал зачехленное кресло-качалку, когда наверху раздался шум – словно на пол упал сброшенный ботинок.
Гарри пошел на звук. Заметив рядом с входными дверями широкую каменную лестницу, он начал медленно подниматься. Звук наверху не повторился.
Дойдя до второго этажа, Босх крадучись двинулся по застланному ковровой дорожкой коридору, заглядывая в спальни и ванные комнаты, но все они выглядели заброшенными и пустыми.
Не обнаружив никого, Гарри вернулся к лестнице и продолжил подниматься в башню. Единственная дверь на верхней площадке стояла открытой, но изнутри не доносилось ни звука. Босх припал к полу и беззвучно проскользнул внутрь, держа обрез перед собой.
Мур был здесь. Он стоял спиной ко входу и рассматривал себя в зеркале платяного шкафа. Дверца была
