– Частное дело. Разберемся сами.
– Совершенно верно, приятель. Это частный клуб, а вы не его член.
– Все в порядке, Томми, – проговорил Портер. – Я его знаю. Все будет в порядке.
Двое посетителей, занимавшие место через несколько табуретов от Портера, встали и перешли подальше, забрав с собой выпивку и бокалы. Еще два пьянчуги, с любопытством наблюдавшие за развитием событий, тоже пересели, но никто не спешил уйти – во всяком случае, до тех пор, пока в заветных бутылочках еще оставалось пойло. Да в такую рань (без чего-то шесть) им просто некуда было податься – приличные бары начинали работу в семь или около того, а для некоторых ждать целый час до открытия – все равно что ждать целую жизнь. Нет, никто никуда не пойдет. Эти ребята останутся здесь и, если доведется, станут смотреть, как двое мужчин убивают друг друга.
– Ладно тебе, Гарри, – пробормотал Портер. – Остынь. Мы же можем спокойно поговорить.
– Можем? В самом деле? Почему же ты не захотел разговаривать, когда я звонил тебе?! Как насчет Мура, Портер? Ты разговаривал с Калексико Муром?
– Послушай, Гарри…
Босх столкнул его с табурета, и Портер полетел головой в облицованную деревянными панелями стену. Сделать это неожиданно оказалось много легче, чем рассчитывал Гарри, поэтому Портер весьма чувствительно ударился лицом о деревянную облицовку стены, и его нос произвел звук, очень похожий на тот, который издает вафельный конус от мороженого, когда падает острым концом на тротуар. Босх уперся плечом в спину Портера и прижал его к стене, не давая сползти вниз.
– Никакой я тебе не Гарри, Портер! – прошипел он. – Я защищал тебя перед лейтенантом, думая, что ты… что ты того стоишь! Теперь я вижу, что ошибся. Ты бросил заниматься делом шестьдесят седьмого «Хуана», и я хочу знать почему. Я хочу знать, что вообще здесь творится!
Голос Портера прозвучал глухо – ему мешала стена и кровь, обильно вытекавшая из разбитого носа.
– Ты чего, Гарри?! Зачем ты сломал мне нос? Похоже, ты сломал мне нос – смотри, кровь так и хлещет!..
– Не отвлекайся. Так что там насчет Мура? Я знаю, что это он нашел тело «Хуана».
Портер издал какой-то подозрительный хлюпающий звук, но Босх только сильнее прижал его плечом. От бывшего копа пахло кислым потом, перегаром и табаком, и Гарри мельком подумал, сколько же времени он просидел в «По», со страхом и тревогой глядя на дверь.
– Я сейчас вызову полицию! – заорал бармен, держа перед собой телефон так, чтобы Гарри видел – это не пустая угроза. На самом деле Босх знал, что все обстоит совсем наоборот. Стоит только хозяину набрать номер, и все табуреты в зале тотчас опустеют, все пьянчуги ринутся к двери, и ему некого будет обжуливать на сдаче и не с кого получать четвертаки на чай.
Продолжая прижимать Портера к стене всей своей массой, Босх вытащил футляр со значком и предъявил бармену.
– Полиция уже здесь, так что занимайся своим делом, сынок, а сюда не лезь.
Бармен сокрушенно покачал головой, как бы негодуя на то, что полиция не дает честному предпринимателю спокойно заниматься своим бизнесом, и поставил телефон рядом с кассовым аппаратом. Заявление Босха о том, что он коп, возымело действие: примерно половина посетителей быстренько прикончили выпивку и подались восвояси. У Гарри мелькнула мысль, что большая часть клиентуры «По», должно быть, давно числится в розыске.
Прижатый к стене Портер вдруг бессвязно забормотал, и Гарри испугался, что он вот-вот заплачет, совсем как во время их телефонного разговора в четверг утром.
– Гарри… Я не знал, что делаю, Гарри… Мне пришлось…
Босх толкнул его плечом и услышал глухой удар – это Портер снова врезался в стену, на этот раз лбом.
– Со мной этот номер не пройдет, Портер. Ты спасал свою шкуру – вот что ты делал. И теперь…
– Меня тошнит! Меня сейчас стошнит…
– …И теперь, вонючка, хочешь верь – хочешь нет, единственный человек, которому не насрать на тебя, это я. Только расскажи мне, что ты делал, и мы квиты. Дальше меня это не пойдет; уволишься по своей медицинской статье, и я никогда больше не увижу твоей рожи.
Он услышал отраженный стеной хлюпающий звук – это было дыхание Портера, но Босху показалось, что он слышит и мысли экс-детектива.
– Честное слово, Гарри?
– У тебя нет выбора. Если не выложишь все сейчас, останешься без работы и без пенсии.
– Он… ох! Я только… Послушай, у меня вся рубашка в крови. Ты…
Босх толкнул его сильнее.
– О'кей, о'кей, о'кей, я скажу… все скажу. Я сделал ему одно одолжение, только и всего, а потом его вдруг нашли мертвым. Услышав об этом, я понял, что… не смогу вернуться. Понимаешь?.. Как это случилось, я не знаю, но чувствую, что они… Я подумал, что кто-то, может быть, ищет меня. И испугался. Я очень испугался, Гарри. С тех пор как мы поговорили вчера, я только и делаю, что отсиживаюсь по барам. И так от меня разит как от свиньи, а теперь еще эта кровь, мне нужна хотя бы салфетка. Они наверняка меня ищут.
Босх перестал налегать на Портера плечом, однако руку не убрал, чтобы коп никуда не делся. Дотянувшись до стойки свободной рукой, он взял из вазочки пачку салфеток для коктейлей и протянул их Портеру через плечо. Тот вытащил руку из рукава куртки и, отвернувшись от стены, прижал салфетки к начинающему распухать носу. На его щеках Гарри увидел слезы и смущенно отвел взгляд.
Дверь в бар отворилась, и внутрь проник серый рассвет. На пороге появилась фигура мужчины,
