– Для какой защиты?
– Я не хочу работать на сутенера. Когда какой-нибудь мудак приходит и говорит, что теперь, дескать, будешь работать на меня, я показываю ему эту дрянь и говорю, что у меня вирус, и он сразу сматывается. Девушки со СПИДом им не нужны. Это плохо для ихнего бизнеса.
Она лукаво улыбнулась, и Босх изменил свое мнение о ней. Может, она еще и выкарабкается. У нее великолепный инстинкт выживания.
В детективном бюро голливудского участка было совершенно пусто, что вообще-то нормально для воскресного утра. Украв чашку кофе в дежурной части (пока сержант рассматривал висевшую на стене карту), Босх отправился в стол убийств и оттуда позвонил Сильвии, но там никто не ответил. Вероятно, она работала в саду и не слышала звонка или куда-то вышла – возможно, за воскресной газетой, чтобы прочитать в ней статью о Беатрис Фонтено.
Босх откинулся на спинку стула, не зная, что делать дальше. Связавшись по роверу с Шиханом, он снова услышал, что в доме у Локке по-прежнему нет никакого движения.
– Как ты думаешь, может, нам подойти и постучать? – спросил Шихан.
Ответа он не ждал, да и Босх ему ничего не ответил. Тем не менее это дало ему пищу для размышления, и вскоре он решил, что надо поехать к Локке и самому его прощупать. Рассказать о Мора и посмотреть на его реакцию – скажет ли он теперь, что Мора и есть Последователь?
Бросив в корзину пустую чашку из-под кофе, он взглянул на свою ячейку в висевшем на стене шкафу, предназначенном для писем и документов. Там что-то лежало. Встав, он достал оттуда три розовых листка с телефонограммами и какой-то белый конверт. Просмотрев сообщения, он одно за другим отбросил их как несущественные и насадил на штырь для бумаг с тем, чтобы заняться ими позднее. Два сообщения были от телерепортеров, а одно – от прокурора, запрашивавшего вещдоки по одному из других дел. Все звонки были сделаны в пятницу.
Потом он взглянул на конверт и сразу замер – словно по шее прокатился холодный стальной шарик. На конверте было написано только его имя, однако характерные печатные буквы не оставляли сомнения в том, кем именно было отправлено письмо. Бросив конверт на стол, он открыл ящик и принялся перебирать лежавшие там блокноты, ручки и скрепки до тех пор, пока не обнаружил пару резиновых перчаток. После этого он осторожно открыл конверт с посланием Последователя.
Выходя из участка, он пробежал через дежурную часть, едва не сбив с ног опешившего сержанта.
– Свяжись с детективом Джерри Эдгаром! – на бегу крикнул он. – Скажи ему, чтобы вышел на связь по роверу. Он знает, о чем речь!
Глава двадцать девятая
Выехать на скоростное шоссе было так сложно, что Босх буквально чувствовал, как у него повышается давление. Лицо у него вспотело, кожа вокруг глаз натянулась. Сегодня в Голливудской чаше[40] давали какое-то утреннее представление, и на Хайленде все было забито транспортом. Босх попытался двигаться по соседним улицам, но в «Чашу» направлялось слишком много людей. Он уже окончательно увяз в этой трясине, когда вдруг вспомнил, что у него есть мигалка и сирена. Работая по убийствам, он так давно никуда не спешил, что совсем забыл о том, как это делается.
После того как он установил на крыше мигалку и включил сирену, машины впереди начали расступаться, и Босх наконец вспомнил, как легко решаются подобные проблемы. Он уже вырвался на Голливудскую автостраду и мчался на север по Кахуэнга-пасс, когда из лежащего на сиденье ровера послышался голос Джерри Эдгара.
– Гарри Босх!
– Да, Эдгар, слушай. Мне нужно, чтобы ты позвонил в управление шерифа, участок Валенсия, и попросил их направить машину в дом Сильвии, код три. Скажи, чтобы они убедились, что все в порядке.
Он назвал ее адрес. «Код три» означал использование мигалки и сирены, то есть чрезвычайную ситуацию.
– Сейчас позвони туда, а потом снова свяжись со мной.
– Хорошо, Гарри. А что случилось?
– Сейчас же звони!
Через три минуты Эдгар снова вышел на связь.
– Они уже выехали. Что там такое?
– Я тоже еду. Я хочу, чтобы ты сейчас подъехал в отдел. У себя на столе я оставил записку, она от Последователя. Забери ее, а потом позвони Ролленбергеру с Ирвингом и расскажи им, что происходит.
– А что происходит?
Резко свернув в средний ряд, Босх едва избежал столкновения с ехавшей впереди машиной. Водитель не видел его приближения, и Босх понял, что двигается чересчур быстро – не меньше ста пятидесяти километров в час – для того, чтобы сирена могла предупредить о его передвижении.
– В записке содержится очередная поэма. Он говорит, что собирается вырвать из моих рук блондинку – Сильвию. У нее никто не отвечает, но, может быть, еще не поздно. Не думал, что найду новую записку до понедельника, когда я должен выйти на работу.
– Уже еду. Будь осторожен, дружище. И не нервничай.
Не нервничать… Это верно. Он вспомнил, как Локке говорил, что Последователь злится и хочет отомстить ему за то, что он взял Кукольника. «Только не Сильвия, – думал он. – Я этого не переживу».
Он снова взял в руки рацию.
– Первый!
– Слушаю, – ответил Шихан.
– Иди за ним. Если он там, арестуй его.
– Ты уверен?
– Арестуй его.
Перед домом Сильвии стояла одинокая машина, принадлежавшая управлению шерифа. Остановившись, Босх заметил помощника шерифа в полицейской форме. Он стоял на крыльце, спиной к двери, и казалось, охранял это место. Место преступления.
Выходя из машины, Босх почувствовал сильную колющую боль в левой стороне груди. Он на секунду замер – боль уменьшилась. Обойдя вокруг машины, он быстрым шагом пересек лужайку, на ходу вынув из кармана свой жетон.
– ЛАПД. Что тут у вас?
– Дверь заперта. Я обошел вокруг дома, все двери и окна тоже заперты. Никто не отвечает. Похоже, никого…
Пройдя мимо него, Босх своим ключом отпер дверь. Перебегая из комнаты в комнату, он везде искал следы преступления. И не находил их. Помощник шерифа оказался прав – в доме никого не было. Заглянув в гараж, Босх обнаружил, что принадлежащего Сильвии «чероки» там нет.
Тем не менее он вторично осмотрел дом, открывая шкафы, заглядывая под кровати, высматривая любые подозрительные признаки. Когда Босх наконец вышел из крыла, где располагались спальни, помощник шерифа ждал его в гостиной.
– Ну что, мне можно ехать? У меня есть еще один вызов, и кажется, более важный, чем этот.
Заметив прозвучавшее в его голосе раздражение, Босх отпустил его кивком головы. Выйдя из дома, он достал из «каприса» свой ровер.
– Эдгар, ты меня слышишь?
– Что там у тебя, Гарри?
В его голосе звучал подлинный страх.
