— Нет. Все было так, как я сказал: мы и без них могли справиться.
— Разве не правда то, что на протяжении долгого времени между полицейским управлением Лос- Анджелеса и ФБР существует конкуренция и взаимная зависть, приведшие к тому, что две эти организации редко общаются или работают друг с другом.
— Со мной этот номер не пройдет.
Пройдет с ним этот номер или нет, не имело никакого значения. Босх видел, что Чэндлер набирает очки у жюри присяжных. Значение имело лишь одно: пройдет ли этот номер с ними.
— Ваша следственная бригада разработала психологический портрет преступника, не так ли?
— Да. По-моему, я только что сказал об этом.
Она спросила у судьи Кейса разрешения подойти к свидетелю и ознакомить его с документом, названным ею как вещественное доказательство 1А со стороны истца. Она вручила документ клерку, а тот передал его Ллойду.
— Что это, лейтенант?
— Изображение предполагаемого преступника и его психологический портрет, сделанные нами, кажется, после седьмого убийства.
— Каким образом вам удалось сделать этот рисунок?
— Между седьмым и восьмым убийством к нам обратилась женщина, которую преступник также пытался убить, но ей удалось уцелеть. Она сумела вырваться от этого человека и позвонить в полицию. С ее слов наш художник и нарисовал портрет.
— О'кей. Вам известно, как выглядел Норман Черч?
— Не очень хорошо. Я видел лишь его труп.
Чэндлер еще раз спросила разрешения подойти к свидетелю и вручила ему вещественное доказательство 2А — коллаж из нескольких фотографий Черча, наклеенных на картонку. После этого она дала ему несколько секунд, чтобы рассмотреть снимки.
— Находите ли вы хоть какое-то сходство между вашим портретом и фотографиями мистера Черча?
После колебаний Ллойд ответил:
— Нам было известно, что убийца часто меняет внешность, а свидетельница — та, которой удалось от него сбежать — была наркоманкой. Она снималась в порнографических фильмах. Ненадежный человек.
— Ваша честь, не могли бы вы потребовать свидетеля отвечать на те вопросы, которые ему задают?
Судья так и сделал.
— Нет, — ответил Ллойд, поникнув головой после взбучки, полученной от судьи. — Никакого сходства.
— О'кей, — сказала Чэндлер, — теперь вернемся к психологическому портрету, который вы изготовили. Как он появился на свет?
— В основном благодаря усилиям доктора Лока и доктора Шафера, штатного психолога полицейского управления Лос-Анджелеса. Думаю, при его составлении они консультировались с кем-то еще.
— Не могли бы вы зачитать первый параграф?
— Пожалуйста. В нем говорится: «Преступник, видимо, является белым мужчиной в возрасте от двадцати пяти до тридцати пяти лет с начальным образованием. Силен, но необязательно производит впечатление такового. Живет один, отдалился от семьи и друзей. Испытывает глубоко скрытую ненависть к женщинам, возможно, в результате того, что в детстве его подавляла агрессивная мать или нянька. Разрисовывая лица убитых косметикой, он пытается придать им выражение, которое бы ему нравилось, хочет, чтобы они ему улыбались. После этого женщины как бы превращаются в кукол, и он перестает видеть в них угрозу». Желаете, чтобы я прочел о чертах, характерных для всех убийств?
— Нет, это необязательно. Вы участвовали в изучении фактов, связанных с мистером Черчем после того, как он был убит Босхом, не так ли?
— Совершенно верно.
— Перечислите присяжным те черты составленного вами психологического портрета, которые подходили бы к мистеру Черчу.
Ллойд посмотрел в бумагу, которую держал в руках, и надолго умолк.
— Я помогу вам начать, лейтенант, — сказала Чэндлер. — Он был белым мужчиной, правильно?
— Да.
— Что еще совпадает? Он жил один?
— Нет.
— На самом деле у него была жена и две дочери, правильно?
— Да.
— Было ли ему «от двадцати пяти до тридцати пяти лет»?
— Нет.
— На самом деле ему было тридцать девять, правильно?
— Да.
