— Чему слава?
— Я полагаю. Спасителю нашему, Иисусу, но точно не знаю. Это все, что я услышала. Я могла бы сказать больше, если бы мне удалось прикоснуться к самой гипсовой голове и почувствовать заклятие...
— А дух случаем не представился? Вы понимаете, чем мы тут занимаемся? Нас интересует ее имя, а не крики восхваления.
— Когда-нибудь вы мне поверите, но к тому времени будет уже поздно.
И она повесила трубку.
В полвосьмого Босх заявил Эдгару, что уезжает.
— А ты? Или будешь торчать здесь до одиннадцатичасовых новостей?
— Да, посижу пока. Но я и один справлюсь. Если будет слишком много звонков, вызову сюда кого- нибудь из придурков-дежурных.
— Ну, и что дальше? — спросил Босх.
— Не знаю. А ты как думаешь?
— Если не считать звонков по поводу твоей мамы, скорее всего, надо разрабатывать версию с порноактрисой.
— Не приплетай сюда мою дорогую мамочку. А как, по-твоему, я могу проверить эту порнуху?
— Полиция нравов. Там есть детектив третьего класса, Рэй Мора. Он как раз работает по порнографии — лучший в этом деле. И тоже, кстати, был в следственной бригаде по Кукольнику. Позвони ему, пусть придет, взглянет на эту физиономию. Не исключено, что он ее знал. Скажи ему, что один из звонивших назвал ее Мэгги.
— Сделаю. Похоже на Кукольника, верно? Я имею в виду, что она — из порнухи.
— Да, похоже. — Босх на секунду задумался, а затем добавил: — Две других жертвы тоже этим занимались. И та, которой удалось от него сбежать — тоже.
— Счастливая. Она до сих пор в этом бизнесе?
— Была, когда я последний раз о ней слышал. Но как я понимаю, сейчас ее, возможно, уже и нет на свете.
— Но это ведь еще ничего не значит, Гарри?
— Что?
— Порно. Отсюда еще не следует, что это был Кукольник. Настоящий Кукольник.
Босх только кивнул головой. У него появилась одна идея, которую он решал осуществить по пути домой. Он вышел к своей машине и достал из багажника «поляроид». Затем, вернувшись в кабинет, сделал два снимка головы в коробке и, когда они проявились, спрятал их в карман пиджака.
Наблюдая за его действиями, Эдгар спросил:
— Что ты надумал?
— Я сейчас еду к Сильвии и по пути заскочу в супермаркет для взрослых в Вэллей.
— Смотри, чтобы тебя не застукали в одной из этих маленьких кабинок с пиписькой наружу[13].
— Спасибо за заботу. Потом сообщи мне, что сказал Мора.
Босх выехал на улицы, ведущие к Голливудскому шоссе. Проехав к северу, он выбрался на Ланкершим, а по ней доехал до Северного Голливуда в Сан-Фернандо Вэллей. Все окна в машине были открыты, и прохладный ветер обдувал его с четырех сторон. Босх курил, стряхивая пепел в воздушные струи за окном. По радио передавали какой-то техно-фанк джаз, поэтому Босх выключил его и поехал дальше в тишине.
Вэллей представлял собой спальный район, причем в гораздо большей степени, чем могло показаться. Дело в том, что это был центр порнографической индустрии. Здесь, в маленьких райончиках Ван-Найс, Канога-Парк, Нортридж и Чэтсворт, гнездились сотни студий по производству порнофильмов, магазинов, где их продавали, и пунктов проката. Девяносто процентов мужчин и женщин, которые спаривались перед камерами, поставлялось агентствами фотомоделей из Шерман-Оакс. Соответственно Вэллей являлся и самым обширным рынком сбыта подобной продукции. Здесь ее производили, здесь же и продавали — через пункты почтовой доставки видеокассет, расположенные в этих же магазинах и студиях вроде «Экс маркс зе спот» наЛанкершим-Бульвар.
Босх втиснул машину на стоянку перед огромным магазином и несколько секунд разглядывал его. Раньше здесь располагался супермаркет «Пик-н-Пэй». Теперь его некогда стеклянные витрины были заложены кирпичом. Стена под красной неоновой надписью «Экс маркс зе спот» была побелена, и на ней черной краской намалеваны силуэты обнаженных женщин с огромными грудями. Они были похожи на металлические фигурки, которые Босх часто видел на брызговиках грузовиков, проносившихся по шоссе. Их, наверное, навешивали те самые ребята, для которых и существовали заведения вроде этого.
«Экс маркс зе спот» принадлежал человеку по имени Гарольд Барнс, одной из главных акул от порнографии в Чикаго. Прибыли от этого заведения увеличивались примерно на миллион долларов каждый год — по крайней мере, так значилось по документам. Наверное, еще один миллион укрывался от налоговой инспекции под прилавком. Босх знал все это от Моры из полиции нравов, с которым четыре года назад они провели немало ночных дежурств, работая в следственной бригаде.
Босх увидел, как из «тойоты» вышел парень лет двадцати пяти, быстро подошел к массивной входной двери и по-шпионски скользнул внутрь. Босх последовал за ним. Передняя половина бывшего супермаркета использовалась как торговое помещение. Здесь сдавали напрокат и продавали видеозаписи, журналы и другие разнообразные — в основном сделанные из резины — товары, предназначенные для взрослых покупателей. В задней части помещения были расположены комнаты для «приватных встреч» и
