Босх кивнул, не переставая жевать.
— Может, мы куда-нибудь уйдем на целый день? Мне не хочется быть здесь, когда она их притащит. Мы даже могли бы уехать в субботу и где-нибудь переночевать. И тебе хорошо бы оторваться от своих забот. Может быть, в Лоун Пайн?
— Звучит неплохо. Но давай сначала поглядим, как пойдут дела.
После того, как Сильвия покинула кухню и отправилась в спальню, Босх набрал номер бюро. Трубку снял Эдгар. Понизив голос и по возможности изменив его, Босх сказал:
— Эй, я по поводу той штуки, которую показывали по ящику. У которой нет имени.
— Да? Вы можете нам помочь?
— Ясное дело, могу.
Босх прикрыл рот рукой, чтобы сдержать смех. До него дошло, что он не успел придумать, как получше наколоть Эдгара. Его мозг лихорадочно заработал.
— Алло, так кто же это, сэр? — нетерпеливо спросил Эдгар.
— Это... Это... Это...
— Кто?
— Это накурившийся Харв Паундс!
Босх расхохотался, и Эдгар сразу догадался, кто ему звонит. Шутка была глупой, абсолютно не смешной, но они оба смеялись.
— Босх, чего тебе надо?
Ему понадобилось некоторое время, чтобы отсмеяться. Наконец он сказал:
— Просто позвонил узнать, какие там новости. Ты говорил с Рэем Морой?
— Не-а. Я звонил в полицию нравов, но они сказали, что он сегодня выходной. Собираюсь потолковать с ним завтра. А у тебя как дела?
— Думаю, я нашел имя. Позвоню Море домой, чтобы завтра он первым делом проверил, что у них на нее есть.
Босх назвал Эдгару имя девушки и услышал, как детектив на другом конце провода громко расхохотался.
— Ну что ж, по крайней мере, оригинально. А откуда... Почему ты думаешь, что это — она?
Босх ответил тихо — на тот случай, если его голос слышен в спальне:
— Я видел пленку, и у меня есть коробка от видеокассеты с ее фотографией. Она — точь-в-точь как твоя гипсовая голова. Волосы, правда, немного другие. Но думаю, это она. Когда поеду завтра в суд, оставлю коробку у тебя на столе.
— Класс!
— Возможно, Мора займется этим завтра пораньше и добудет для тебя ее настоящее имя и отпечатки пальцев. Она наверняка получала лицензию на «развлечения для взрослых». Ничего, если я ему позвоню?
— Классно, давай. Ты же его знаешь.
И они повесили трубки. Босх не знал домашнего телефона Моры. Позвонив на полицейский коммутатор, он представился, назвал номер своего служебного значка и попросил, чтобы его соединили. На это ушло примерно пять минут, затем Мора снял трубку. Казалось, он запыхался.
— Это Босх. У тебя есть минутка?
— А, Босх? Что стряслось, старина?
— Как твои дела?
— Отсасываю потихоньку.
Он рассмеялся, и Босх понял, что это — профессиональная шутка.
— На самом деле, все приходит в упадок, Босх. Во всем виновато видео. Его слишком много. Производство выросло, качество понизилось. Теперь оно никого не волнует.
Мора говорил не как полицейский, а скорее как страстный радетель за порнобизнес.
— Я тоскую о тех далеких деньках в прокуренных кинотеатрах на Кахуэнга и Хайлэнд. Тогда все было лучше. По крайней мере, у меня. Как там у тебя на суде? Я слышал, твои ребята раскопали еще одну от Кукольника? Что там у вас происходит? Как могло...
— Поэтому я и звоню. Я отыскал имя... Думаю, она проходила по твоей части. Жертва.
— Как зовут?
— Магна Громко Кончаю. Ее могли знать и как Мэгги.
— Да, я слышал про нее. Она вертелась тут несколько лет назад, а потом — ты прав — исчезла.
Босх ждал продолжения. Ему показалось, что в комнате Моры заговорил кто-то другой — то ли человек, то ли телевизор. Мора попросил его подождать минутку. Босх не разобрал, что было сказано и кто говорил — мужчина или женщина. Это заставило его задуматься — чем был занят Мора, когда он ему позвонил. В управлении ходили слухи, что Мора более чем вплотную занялся предметом, в котором заслуженно считался специалистом. Обычная для копов болезнь. И тем не менее, Босх знал, что в свое время Мора с успехом противодействовал многочисленным попыткам перевести его на другой «фронт». Теперь же он накопил в
