поверят, что я убил не того человека.
Игнорируя его, Белк что-то писал в своем желтом блокноте.
— Ты дурак. Она засунет это дело нам в задницу так глубоко, что оно выйдет с другой стороны. Ты все время доказываешь, что она — впереди только потому, что судья щиплет ее за жопу. Но мы-то с тобой оба знаем: при том, как ты обращаешься с фактами, ты недостоин даже подавать ей ужин. Последний раз прошу: добейся отсрочки.
Белк встал и обошел вокруг стола, чтобы поднять упавшую ручку. Выпрямившись, он поправил галстук, манжеты и уселся обратно. Затем, наклонившись над своим блокнотом и не глядя на Босха, сказал:
— Ты просто боишься ее, правда, Босх? Тебе не нравится стоять перед судом и отвечать на вопросы. Вопросы, которые могут раскрыть, кто ты есть на самом деле — коп, любящий убивать людей.
Он повернулся и посмотрел прямо на Босха.
— Ну так вот, теперь слишком поздно. Пришло время расплачиваться, и помочь тебе некому. Никаких отсрочек. Пора на сцену.
Гарри встал и склонился над толстяком.
— Пошел в жопу, Белк. Я ухожу.
— Замечательно, — сказал Белк. — Вы все, ребята, одинаковые. Шлепнете кого-нибудь, а потом приходите сюда, считая, что, коли вы носите значок, у вас есть какое-то священное право делать все, что вздумается. Этот значок — самое большое испытание властью.
Босх направился к ряду телефонных будок и позвонил Эдгару. Тот поднял трубку после первого же звонка.
— Я прослушал твое сообщение вчера ночью.
— Да, вот и все. Меня послали. Сегодня утром пришли из отдела убийств и грабежей и забрали дело. Они покрутились вокруг твоего стола, но ничего не взяли.
— Кто приходил?
— Шиэн и Опельт. Ты их знаешь?
— Да, вроде, ничего ребята. Ты здесь появишься?
— Ага, у меня повестка на десять.
Босх увидел, как открылась дверь зала номер четыре, оттуда выглянул судебный исполнитель и знаком велел ему пройти в зал.
— Мне нужно идти.
Когда он вошел, Чэндлер стояла за стойкой, а судья говорил. Присяжных еще не было.
— Где остальные, вызванные повестками? — спросил судья.
— Ваша честь, мои сотрудники с утра заняты тем, что обзванивают этих людей.
— Очень хорошо. Мистер Белк, вы готовы продолжать?
Босх подошел к столу, протиснувшись через узкое пространство, которое оставил для него направлявшийся к стойке и даже не взглянувший на него Белк.
— Ваша честь, поскольку все это так неожиданно, я просил бы о получасовом перерыве, чтобы мы с моим клиентом могли проконсультироваться. После этого мы будем готовы продолжить.
— Очень хорошо, так и поступим. Перерыв на полчаса. После этого все стороны собираются здесь. А, мистер Босх... Надеюсь, когда я в следующий раз появлюсь в зале суда, чтобы начать слушания, вы будете находиться да своем месте. Я не люблю гонять судебных исполнителей вверх и вниз по этажам тогда, когда ответчик сам знает, где и когда он должен находиться.
Босх ничего не ответил.
— Извините, ваша честь, — расшаркался вместо него Белк.
Когда судья покидал зал, они поднялись с мест и Белк произнес:
— Пойдем в вестибюль, в комнату для совещаний.
— Что случилось?
— Пойдем в вестибюль.
В тот момент, когда Босх выходил из дверей, в зал вошел Бреммер — с блокнотом и ручкой.
— Эй, что тут стряслось?
— Не знаю, — ответил Босх. — Перерыв на полчаса.
— Гарри, мне нужно с тобой поговорить.
— Потом.
— Это очень важно.
В дальнем углу вестибюля, рядом с туалетами, находилось несколько небольших комнат, где адвокаты обычно совещались со своими клиентами, каждая — размером примерно с комнату для допросов в голливудском отделении полиции. Босх с Белком вошли в одну из них и уселись на стулья по разные стороны серого стола.
— Что случилось?
