опоры.
– Что ты здесь делаешь?
Он вздрогнул, словно его кольнули ножом в спину, и повернулся. В дверях студии стояла Джасмин в шелковом купальном халате, который обеими руками стягивала на груди. Глаза у нее припухли со сна. Видно, она только что поднялась с постели.
– Рассматриваю твои работы. Надеюсь, это не запрещено?
– Эта дверь была заперта.
– Неправда, она была открыта.
Она взялась за ручку и несколько раз повернула ее, словно пытаясь опровергнуть слова Босха.
– Дверь не была заперта, Джаз. Поверь мне. Тем не менее, извини. Я не знал, что сюда нельзя заходить.
– Будь любезен, поставь эти картины на место. Хорошо?
– О'кей. Но почему ты сняла их со стен?
– Я этого не делала.
– Интересно, тот, кто их снял, сделал это из-за наготы? Или из-за идеи, которая в них заключена?
– Прошу, не спрашивай меня об этом. Просто поставь их на место – и дело с концом.
Она вышла из комнаты. Босх вернул картины под верстак живописной стороной к стене и, выйдя из студии, отправился на поиски Джасмин. Он нашел ее на кухне. Она наливала воду в чайник из крана над раковиной и стояла к нему спиной. Гарри подошел к ней и положил руку на плечо. Она вздрогнула, словно ее ударило током.
– Прости меня, Джаз. Я всего-навсего любопытный пронырливый коп.
– Все нормально, Гарри.
– Ты не сердишься на меня?
– Не сержусь... Чаю хочешь?
Джасмин наполнила чайник, но не повернулась и не поставила его на плиту.
– Не хочу чаю. Но готов где-нибудь с тобой позавтракать.
– Когда у тебя самолет? Ты, кажется, говорил, что собираешься вылететь утром.
– Я могу остаться еще на день и вылететь завтра утром – если ты, конечно, не возражаешь. То есть если ты хочешь, чтобы я у тебя остался. Мне, во всяком случае, очень этого хотелось бы.
Она повернулась и посмотрела на него.
– Я тоже хочу, чтобы ты остался.
Они обнялись и поцеловались, но она сразу высвободилась из его объятий.
– Так нечестно. Ты уже почистил зубы, а у меня дыхание как у монстра.
– Но я воспользовался твоей зубной щеткой, и это нас уравнивает.
– Прекрасно! Теперь мне придется покупать новую...
– Совершенно верно.
Они улыбнулись друг другу, и она обняла его за шею. Инцидент в студии, казалось, был забыт.
– Позвони в авиакомпанию, а я пока переоденусь. Я знаю, куда мы сегодня поедем.
Она хотела было уйти, но Босх удержал ее. Возможно, не стоило этого делать, но одно обстоятельство не давало ему покоя.
– Хочу задать тебе один вопрос.
– Задавай...
– Почему картины в студии не подписаны?
– Думаю, они еще не готовы для этого.
– Но та, что висела в комнате твоего отца, подписана.
– Она предназначалась отцу в подарок. Потому я ее и подписала. Все остальные принадлежат мне.
– Та женщина на мосту... прыгнет в бездну?
Она ответила не сразу.
– Трудно сказать. Когда я долго на нее смотрю, мне кажется, что прыгнет. Во всяком случае, мысль об этом у нее есть. Но кто знает?
– Этого не случится, Джаз.
– Почему?
– Не случится – и все.
– Я... пойду собираться...
