– Пока нет.
Фауккс кивнул:
– Хорошо быть оптимистом. Очень трудно прорваться, не так ли?
– Да, очень трудно.
– Но сейчас вас показывают по телевизору?
Кроу на мгновение замялась, поняв, что ей расставлена ловушка.
– Как и вас, – ответила она.
Босх едва не улыбнулся. Она дала лучший ответ из всех возможных.
– Давайте поговорим об этом... случае, который якобы произошел с вами и мистером Стори, – сказал Фауккс. – Ведь, в сущности, вы все придумали, прочитав в газетах об аресте Дэвида Стори, правильно?
– Нет, не правильно. Он пытался убить меня.
– Это вы так говорите.
Лэнгуайзер встала, чтобы выразить протест, но судья сам велел Фаукксу не высказывать подобные замечания вслух. Адвокат продолжил:
– Итак, после того, как мистер Стори будто бы придушил вас вплоть до потери сознания, у вас на шее образовались синяки?
– Да, синяки не сходили почти неделю. Мне пришлось сидеть дома. Я не могла ходить на пробы.
– И вы сфотографировали синяки, чтобы подтвердить их существование, правильно?
– Нет, я этого не сделала.
– Но вы показывали синяки агенту и друзьям, не так ли?
– Нет.
– А почему?
– Потому что не думала, что мне придется что-то доказывать. Я просто хотела, чтобы все закончилось, и не хотела, чтобы кто-либо знал.
– Значит, насчет синяков мы должны верить вам на слово, правильно?
– Да.
– Равно как мы должны просто поверить вам на слово во всем, что касается данного случая?
– Он пытался убить меня.
– Вы показали под присягой, что именно в тот момент, когда вы добрались домой в тот вечер, Дэвид Стори как раз оставлял запись на вашем автоответчике, верно?
– Да.
– И вы взяли трубку, чтобы поговорить с человеком, который, по вашим словам, пытался нас убить. Я правильно понял?
Фауккс сделал жест, будто поднимая трубку. И не опускал руку, пока она не ответила.
– Да.
– И вы сохранили эту запись, чтобы документально подтвердить его слова и то, что с вами произошло, так?
– Нет, я стерла запись. Случайно.
– Случайно. Вы хотите сказать, что не сменили кассету в автоответчике и в конце концов стерли запись?
– Да. Я не хотела, но забыла и случайно стерла ее.
– То есть вы забыли, что кто-то пытался вас убить, и стерли запись?
– Нет, я не забыла, что он пытался убить меня. И никогда не забуду.
– Поскольку записи не осталось, мы опять же должны верить вам на слово, правильно?
– Правильно.
В ее голосе прозвучал вызов. Но Босху он показался каким-то жалким. Все равно что орать 'Да пошел ты!' в реактивный двигатель. Он понимал, что ее сейчас затянет в этот двигатель и разорвет на куски.
– Итак, вы показали под присягой, что вам помогают родители и что вы зарабатываете кое-какие деньги как актриса. Существуют ли иные источники дохода, о которых вы нам не рассказали?
– Ну... в общем-то нет. Деньги мне присылает и бабушка. Но не слишком часто.
– Что-нибудь еще?
– Нет.
– Мисс Кроу, а разве вы не берете иногда деньги у мужчин?
Последовал протест со стороны Лэнгуайзер, и судья подозвал юристов на консультации. Все время, пока длилось совещание, Босх наблюдал за Аннабел Кроу, изучал ее лицо. На нем еще оставался вызов, но
