тормозить. Завтра в суде ему понадобится все серое вещество. Пришла мысль о сигарете и о закрытой пачке в кухонном шкафу. Нет, с этим покончено.
– Тогда то, что произошло с Ганном, подтверждает твою веру в теорию 'большого колеса'.
Босх долго не отвечал. Просто смотрел на долину света.
– Возможно, – сказал он наконец. – Наверное. – Он оторвал взгляд от долины и повернулся к ней спиной. Прислонился к перилам и снова посмотрел на Маккалеба. – Так что там с Ганном? Мне казалось, вчера я рассказал тебе все, что стоило рассказать. У тебя же есть досье, верно?
Маккалеб кивнул.
– Возможно, ты рассказал все, и досье у меня есть. Но мне было интересно, не всплывет ли что-нибудь еще. Ну, знаешь, наш разговор мог натолкнуть тебя на какие-то мысли.
Босх как-то странно хмыкнул и взялся за бутылку, потом вспомнил, что она пуста.
– Терри, приятель, у меня сейчас идет процесс. Я даю показания, разыскиваю пытавшегося сбежать свидетеля. Я хочу сказать, что перестал думать о твоем расследовании в тот же миг, как вышел из-за столика в 'Купидоне'. Чего же ты от меня ожидаешь?
– Ничего, Гарри. Я просто думал, что, возможно, стоит попробовать, вот и все. Я работаю над этим делом и стараюсь нарыть хоть что-нибудь. Вдруг, думаю... Ладно, не беспокойся.
– Ты странный тип, Маккалеб. Я теперь вспомнил, как ты смотрел на фотографии с места преступления. Хочешь еще пива?
– Почему бы нет?
Босх оттолкнулся от перил, взял свою бутылку, потом бутылку Маккалеба. Пива в ней оставалось еще по крайней мере на треть. Босх поставил ее обратно.
– Допивай пока.
Он пошел в дом и достал из холодильника еще две бутылки пива. На этот раз, когда он вернулся с кухни, Маккалеб стоял в гостиной. Он отдал хозяину пустую бутылку, и Босх не понял, допил ли гость ее или вылил в темноту. Он отнес пустую на кухню, а когда вернулся, Маккалеб стоял возле стереосистемы и изучал коробку с дисками.
– Что это тут? 'Арт Пеппер играет с Ритмической группой'?
Босх подошел.
– Ага. Арт Пеппер и оркестранты Майлза. Рояль – Ред Гарланд, бас – Пол Чемберс, ударные – Филли Джо Джонс. Запись 19 января 1957 года. Здесь, в Лос-Анджелесе. Один день.
Считается, что пробка в мундштуке пепперовского сакса треснула. Он выступал с этими ребятами всего один раз. И выдал по максимуму. Один день, один концерт, один шедевр. Вот как это делается.
– Эти ребята играли в оркестре Майлза Дэвиса?
– Тогда.
Маккалеб кивнул. Босх наклонился, чтобы посмотреть на обложку диска в руках у Маккалеба.
– Н-да, здесь, в Лос-Анджелесе, – сказал он. – В детстве я не знал, кто мой отец. А у матери была масса записей этого типа. Она болталась в некоторых джаз-клубах, где он играл. Красив был, дьявол. В смысле, Арт. Создан для рекламы. Только посмотри на снимок. Я тогда выдумал целую историю, будто он и есть мой старик, а дома не бывает потому, что все время путешествует и записывается. И даже сам почти поверил. Потом – через много лет – я прочитал о нем книгу. Там сказано, что, когда делали эту фотографию, он был мертвецки пьян. Как только съемки закончились, его вырвало, и он снова завалился спать.
Маккалеб рассматривал фотографию на диске. Красивый мужчина прислонился к дереву, держа в правой руке саксофон.
– Что ж, он умел играть, – сказал Маккалеб.
– Ага, умел, – согласился Босх. – Гений с воткнутой в руку иголкой.
Босх подошел и увеличил громкость. Это была 'Обыкновенная жизнь' – одна из главных композиций Пеппера.
– Ты веришь? – спросил Маккалеб.
– Во что? Что он был гением? Да – на саксе.
– Нет, я имею в виду, считаешь ли ты, что у каждого гения: музыканта, художника, даже детектива – есть некий пагубный порок вроде этого? Воткнутая в руку иголка.
– Я считаю, что у каждого – гений он или нет – есть некий пагубный порок.
Босх сделал громче. Маккалеб поставил пиво на одну из колонок. Босх тут же схватил бутылку и сунул ее Маккалебу в руки. Ладонью вытер влажный кружок на деревянной поверхности.
Маккалеб убавил громкость.
– Ну же, Гарри, скажи мне что-нибудь.
– О чем ты?
– Я проделал такой путь. Скажи мне что-нибудь о Ганне. Я знаю, тебе на него плевать – колесо повернулось, и он не ушел от возмездия. Но мне не нравится, как это выглядело. Тот тип – кто бы он ни был – еще здесь. И он не остановится. Я уверен.
Босх дернул плечами, словно ему и на это плевать.
– Ладно, вот, пожалуйста. Мелочь, но, возможно, стоит попробовать. Тогда ночью, когда он валялся в камере и я заглянул к нему, я поговорил и с ребятами, которые забрали его за вождение в нетрезвом виде.
