ему, что мы уходим и ничего не изъяли.
– Вы разбудили его, когда пришли в шесть утра?
– Да.
– Он был в доме один?
– Да.
– Он предложил вам войти?
– Не сразу. Он возражал против обыска. Я сказал...
– Простите, детектив, вероятно, нам было бы проще показать это. Вы говорили, что с вами был оператор. Включал ли он камеру, когда вы постучали в шесть утра?
– Да.
Лэнгуайзер тут же предложила показать видеозапись обыска. Предложение было принято, несмотря на протест защиты. В зал суда вкатили большой телевизор и поставили в центре перед скамьей присяжных. Босха попросили опознать кассету. Свет в зале погас, и начался сеанс.
Запись начиналась с крупного плана Босха и прочих перед парадным входом в дом. Босх назвал себя, а также адрес и номер дела. Он говорил спокойно. Потом повернулся и резко постучал в дверь. Объявил, что это полиция, и постучал снова. Они ждали. Босх стучал в дверь каждые пятнадцать секунд, пока она наконец не открылась минуты через две после первого стука. В щелку выглянул Дэвид Стори – растрепанный и усталый.
– Что? – спросил он.
– У нас ордер на обыск, мистер Стори, – сказал Босх. – Мы вправе провести обыск этих помещений.
– Вы, верно, шутите, черт бы вас побрал!
– Никаких шуток, сэр. Не будете ли вы любезны отойти и впустить нас? Чем раньше мы войдем, тем раньше выйдем.
– Я звоню адвокату.
Стори закрыл и запер дверь. Босх сразу же подошел и прижался лицом к косяку.
– Мистер Стори, у вас десять минут, – громко крикнул он. – Если к шести пятнадцати эта дверь не откроется, мы выбьем ее. У нас выданный судом ордер на обыск, и мы его исполним.
Он повернулся спиной к камере и чиркнул рукой по горлу.
На экране снова появилась дверь. Отсчет времени в нижнем углу показывал теперь 6.13 утра. Дверь открылась, вышел Стори и знаком пригласил полицейских в дом. Его волосы выглядели так, словно их пригладили руками. На Стори были черные джинсы и черная же футболка. Он был босиком.
– Делайте что надо, и убирайтесь. Мой адвокат едет, и он будет наблюдать за вами. Сломаете хоть что-то – и я, черт побери, вас по судам затаскаю. Да хоть одна царапина на стене – и прощайтесь с работой. Вы все.
– Мы будем осторожны, мистер Стори. – С этими словами Босх вошел в дом.
Оператор вошел последним. Стори посмотрел в объектив, словно впервые заметил камеру.
– И уберите от меня это дерьмо.
Он сделал движение, и объектив взмыл к потолку. За кадром звучали голоса оператора и Стори:
– Эй! Не трогайте камеру!
– Тогда уберите ее от моего лица!
– Хорошо-хорошо. Только не трогайте камеру.
Экран погас, свет в зале суда снова стал ярче. Лэнгуайзер продолжила допрос:
– Детектив Босх, вы или ваши коллеги еще... беседовали с мистером Стори после этого?
– Во время обыска – нет. Когда прибыл адвокат, мистер Стори ушел к себе в кабинет. Когда мы обыскивали кабинет, он перешел в спальню. Когда он уходил на назначенную встречу, я коротко спросил его об этом. Больше, пожалуй, ничего, пока длился обыск и мы были в доме.
– Что произошло в конце дня, семь часов спустя, когда обыск был завершен? Вы говорили с обвиняемым еще раз?
– Да, у нас состоялся короткий разговор у двери. Мы закончили работу и собирались уезжать. Адвокат уже уехал. Я был в машине с напарниками. Мы давали задний ход, когда я сообразил, что забыл вручить мистеру Стори копию ордера на обыск. Так полагается по закону. Поэтому я вернулся к двери и постучал.
– Мистер Стори сам подошел к двери?
– Да, он открыл после того, как я постучал раза четыре. Я отдал ему бланк и объяснил, что так полагается.
– Он сказал вам что-нибудь?
Фауккс встал и выразил протест для занесения в протокол, но вопрос уже был решен в досудебных ходатайствах и постановлениях. Судья отметил протест для занесения в протокол и отклонил – тоже для занесения в протокол. Лэнгуайзер повторила вопрос.
– Могу я свериться со своими записями?
– Пожалуйста.
