– Не могу, он у меня полон.
– Не хочется оставлять материалы на сиденье.
– Положи их в сумку и поставь на пол. Никуда они не денутся.
– Неужели в багажнике не найдется местечка?
– Он набит до отказа. Если открою, оттуда все вывалится.
– Чем же он у тебя набит?
– Старой одеждой и всякой мелочью. Хочу отдать в Армию спасения, да вот никак не соберусь.
Двое служителей одновременно открыли с обеих сторон передние дверцы. Я вышел из машины, взял с заднего сиденья сумку и, положив туда «убойную книгу», сунул ее под водительское сиденье.
– Ты идешь, Гарри?
– Да.
Я посмотрел на автомобиль, когда служитель отгонял его к стене, но не заметил, чтобы багажник особенно проседал. И разумеется, запомнил номер.
«Валентино» всегда «Валентино». Здешний ресторан – копия лос-анджелесского. Они похожи, как «Макдоналдсы», разбросанные по всему миру.
Мы начали ужин почти молча. Мне было хорошо просто находиться рядом с Элеонор. Потом разговорились, в основном о моем уходе с работы, о свободном времени, которое у меня то ли есть, то ли нет. Я рассказал о своем расследовании, упомянул ее старую подругу и сослуживицу Марту Гесслер. В прошлой жизни Элеонор была агентом ФБР и доныне сохранила аналитический ум следователя. Когда мы жили вместе, я часто проверял на ней свои догадки, и она часто давала мне дельные советы.
Сегодня она посоветовала лишь одно: держаться подальше от Пиплза, Милтона и даже Линделла. Она не знала их лично, зато знала ФБР и какие там люди. Увы, ее совет запоздал.
– Я и стараюсь это делать, – произнес я. – Рад бы в глаза их не видеть.
– Вряд ли тебе это удастся.
– У тебя сотовый с собой?
– Да, но, по-моему, в зале не принято говорить по телефону.
– Я выйду. Вспомнил, что надо позвонить, иначе будут неприятности.
Элеонор достала из сумочки мобильник, а я отправился в торговый зал дворца, построенный в виде венецианского канала с гондолами. Каменное небо было раскрашено голубым, по которому плыли белые облачка. Подделка она и есть подделка, зато работали мощные кондиционеры.
Я набрал сотовый номер Джанис и сообщил ей, что небо над головой чистое.
– А я уже начала волноваться. Два раза тебе домой звонила.
– Все в порядке. Я в Лас-Вегасе и вернусь завтра утром.
– Слушай, может, тебя опять схватили и заставляют говорить, что все в порядке?
– У тебя же сотовый указывает, кто звонит.
– Ах да, я не сообразила. А то вижу незнакомый номер – семь-ноль-два. Хорошо, Гарри, не забудь позвонить завтра. И не сори деньгами.
– Ладно.
Когда я вернулся в зал, Элеонор за столиком не было. Я забеспокоился, но через несколько минут она появилась. Она шла к столику, и я чувствовал, что она изменилась в последнее время, однако не мог определить, в чем. Не новая прическа, не более сильный загар, нет. Просто держится увереннее, чем прежде. Очевидно, она нашла желаемое на темно-синем сукне покерного стола.
Я вернул Элеонор мобильник. Она сунула его в сумочку.
– Ну как? – спросил я. – Мы о моем деле говорили, теперь давай о твоем.
– Нет у меня никакого дела.
– Ты знаешь, о чем я.
Она пожала плечами.
– В этом году дела идут нормально. Я вышла победителем на предварительных соревнованиях и приму участие в чемпионате.
Я знал, что она выиграла отборочные соревнования, проводимые перед международным состязанием покеристов.
– Ты первый раз будешь выступать в чемпионате?
Элеонор кивнула и улыбнулась. Она гордилась собой.
Однажды она призналась, что ее заветная мечта – стать первой женщиной-чемпионом.
– Он скоро начнется.
– Ну что же, желаю удачи! Я, может, приеду поболеть за тебя.
– Захвати с собой эту самую удачу.
– Наверное, трудно зарабатывать на жизнь, завися от того, какая придет карта.
