Хороший вопрос. Я соображал, что нам понадобится.
– Захвати фонари и дисковую пилу. Да, и еще лопату.
– А ты что везешь?
– Сказал, пока только догадки.
– Куда мы поедем оттуда?
– Скажу, когда увидимся, – ответил я и выключил телефон.
43
Дверь в гараж Лоутона Кросса была закрыта. Машин у дома не было. Ни Киз Райдер, ни кто-либо другой еще не приезжали. Я постучал в переднюю дверь. Дэнни Кросс быстро открыла ее.
– Гарри, мы все видели по телику. Как ты себя чувствуешь?
– Замечательно.
– Это те самые? Которые стреляли в Ло? – Она умоляюще смотрела мне в глаза.
– Они. И тот, кто стрелял в Ло. Я его рожу в кровавое месиво превратил. Из его собственного оружия. Тебе от этого радостно?
Дэнни сжала губы, сдерживая слезы.
– Мщение – сладкая штука, правда? Как сироп с оладьями.
Я положил руку ей на плечо, отодвинул ее в сторону и вошел. Но вместо того чтобы двинуться налево, в комнату Кросса, я свернул направо, миновал кухню и открыл дверь в гараж. Там достал с полки дело о похищении и убийстве Антонио Маркуэлла, которое раскрыли Кросс и Дорси.
Вернувшись в дом, я не застал Дэнни, но Лоутон ждал меня.
– Гарри, тебя постоянно по телику показывают.
На экране был мой дом, снимаемый с высоты птичьего полета. Я видел полицейские и репортерские машины, стоящие перед домом на улице, черные мешки на трупах, снующих туда-сюда людей. Ничего этого я смотреть больше не желал и выключил телевизор.
– Ты спокойно наблюдаешь за тем, что произошло по твоей милости?
– Гарри, я…
– Где она, Ло?
– Кто – «она»? О чем ты?
– Не ври! Прекрасно понимаешь. Изображал куклу, а сам дергал за ниточки.
– Гарри, пожалуйста…
– Молчи! Ты хотел отомстить им и выбрал для этой цели меня. Ну что ж, я оправдал твои надежды, разделался с ними со всеми.
Кросс молчал и глядел в сторону.
– Я хочу от тебя только одного – знать, где ты и Джек бросили Марту Гесслер. Я хочу похоронить ее по-человечески.
Он по-прежнему молчал. Я начал листать дело Маркуэлла.
– Сначала я сам ничего не понимал, пока мне не подсказали. Подсказала та, которую я учил. Именно она сказала, что это были полицейские. Четырем подонкам не удалось бы так легко с ней справиться. – Я сделал жест в сторону телевизора. – Они захотели меня достать и вот что получили.
Я нашел наконец карту Гриффит-парка и стал ее разворачивать. Пролежавшая в сложенном виде пять лет, она потрескалась на сгибах. Место, где было найдено тело Антонио Маркуэлла, помечено крестиком.
– Бензин всегда являлся проблемой. Кто-то использовал ее кредитную карточку и залил себе столько бензина, сколько не вмещал бак ее машины. Это была ошибка, Ло, непростительная ошибка. Фэбээровцы подумали, что это был грузовик. Но это оказался не грузовик, а «краун-виктория», мощный полицейский перехватчик с большим объемом топливного бака.
Я осторожно развернул карту огромного горного парка. Какое множество извилистых дорог и троп! Вдоль Бронсон-каньона пролегало главное шоссе. От него отходила пожарная дорога, ведущая в те места, где когда-то был карьер, откуда добывали камень для железнодорожных насыпей по всему Западу. Теперь там сплошные проломы, тоннели, пещеры.
– По-моему, вы поехали за ней из Уэствуда. Потом на перевале остановили ее в укромном местечке. Она видела ваш «краун-викторию», мигалку и не подозревала об опасности. Вы запихнули ее тело в свой багажник и направились в аэропорт. Один из вас вел ее машину, которую вы там и оставили. Да, еще вы стукнули ее автомобиль о другой или о придорожный столб – чтобы сбить следствие со следа… Из аэропорта вы двинули за город и заправились на ее кредитную карточку. Опять-таки чтобы замести следы. А уж оттуда помчались в намеченное место. Кто из вас сделал это, Ло? Кто отнял у нее единственное, что было, – жизнь?
Кросс молчал. Впрочем, я и не ожидал ответа.
– Да, вы отправились туда, где никому в голову не придет искать Марту Гесслер. Верное место, куда вы в любой момент могли приехать. Она была вашим козырем в игре с Лайнусом. Она и ее компьютер. Попади Гесслер с компьютером в руки следствия, Лайнусу пришлось бы плохо.
Я помолчал, давая Кроссу возможность возразить, назвать меня лгуном и клеветником, послать меня к чертовой матери. Он не сделал ни того, ни другого, ни третьего.
