— Итак, займемся результатами, — продолжал его друг. — Сегодня ручей пришел в нужное состояние в пять минут первого. Вычтите тридцать один потому что сегодня прилив на тридцать одну минуту позже — и получите одиннадцать двадцать пять. В это самое время Биллингфорд вчера переходил речушку. Следующее: я засек время и выяснил, что инспектору понадобилось чуть больше семи минут, чтобы добежать до Трона Нептуна. Следовательно, даже если Биллингфорд пробежал все это расстояние, он не мог достичь скалы раньше одиннадцати тридцати двух. Кстати, по его следам ясно, что большую часть пути он прошел спокойным шагом. Поэтому получается, что прибыть он должен был чуть позже одиннадцати тридцати двух.
— Значит, он не мог быть тем человеком, который произвел выстрел в одиннадцать девятнадцать, когда остановились часы Стэйвли? — вмешался Уэндовер.
— Разумеется, не мог. За этим кроется и нечто большее, хотя пока, вероятно, мне не стоит вас этим беспокоить. Но все эти факты устраняют еще одну вероятность, о которой я думал. Биллингфорд мог войти в ручей и вниз по течению добраться до моря, не оставив, таким образом, никаких следов. Затем он мог пройти по воде вдоль пляжа и со своего места застрелить Стэйвли. А после этого вернуться тем же путем, выбраться на противоположный берег ручья и дойти до Тропа Нептуна, оставив найденный нами одиночный след. Но все это не увязывается со временем, когда был произведен выстрел. Если бы Биллингфорд проделал все это, то оставил бы след на одном берегу ручья в тот момент, когда он был полон, а след на противоположной стороне — позже, когда вода уже немного спала. И сейчас, во время проверки, эти две точки не совпали бы так аккуратно.
— Я все отлично понял, сэр, — живо вставил Армадейл. — Это означает, что круг подозреваемых немного сузился. Если Биллингфорд не стрелял, то в списке остаются только трое: Флитвуды и женщина с размером три с половиной. Если удастся и ее так же исключить, то дело против Флитвудов готово.
— Не слишком торопитесь, инспектор. Как, кстати, у вас обстоит дело с этими отпечатками женских туфель? — немного зло оборвал его сэр Клинтон.
— По правде говоря, — опасливо отозвался тот, — я пока не успел докопаться до сути, сэр. Только две деревенские девушки носят обувь такого размера. Одна из них — еще совсем ребенок, другая же как раз сейчас в отъезде — отправилась погостить. Так что, похоже, они тут ни при чем.
— А дело Хэя? — требовательно вопросил сэр Клинтон.
Инспектор издал нечленораздельный звук, очевидно означавший, что эту тему он исчерпал еще в прошлый раз.
— А заключение о смерти Стэйвли? — не отставал сэр Клинтон.
На этот вопрос инспектору было что ответить, хотя и не много:
— Доктор Рэффорд осмотрел тело, сэр. Ушибленная рана па задней части головы не представляет никакого интереса. В целом череп невредим. Этот ушиб не имеет никакого отношения к его смерти. В худшем случае удар мог лишь на пару минут оглушить его. По мнению доктора, Стэйвли убил выстрел, сделанный, как он полагает, не в упор. Это сходится с тем фактом, что ни ткань плаща, ни ткань пиджака вокруг отверстия от пули не была обожжена. Пулю доктор Рэффорд нашел, калибр совпадает. По его заключению, смерть, скорее всего, наступила практически моментально. Таковы основные результаты осмотра. Доктор, разумеется, составил подробный отчет.
Сэр Клинтон никак не прокомментировал доклад инспектора.
— Полагаю, на сегодня с нас хватит, инспектор, — проговорил он. Ступайте к машине, я подвезу вас в деревню. Кстати, завтра мне понадобятся ваши констебли — сделать кое-какую работу. И, пожалуйста, наймите нескольких чернорабочих: скажем, чтобы всего получилось около дюжины человек. Прикажите им копать яму в фут глубиной между Троном Нептуна и морем и складывать песок в кучу над отметкой высшей точки прилива.
— А какова должна быть ширина этой ямы? — поинтересовался Уэндовер.
— Сомневаюсь, что им удастся сильно зайти за нижнюю точку прилива. Как ты думаешь?
— Но что ты ожидаешь там найти? — настаивал Уэндовер.
— О, вероятнее всего, пару ракушек, — язвительно отозвался сэр Клинтон. Хочешь заключить пари?
Уэндовер понял, что его друг не намерен выкладывать карты на стол, и дальнейшие расспросы результатов не дадут.
Глава 10. Нападение на австралийца
На следующее утро, прежде чем отправиться играть в гольф, сэр Клинтон заглянул на пляж, чтобы проследить за началом работ. Но когда землекопы принялись за дело, он, казалось, потерял к ним всякий интерес. И только в середине дня, в сопровождении Уэндовера, он появился снова, по, как и в прошлый раз удовольствовавшись лишь беглым осмотром, скоро повернул назад к отелю.
— Да чего ты пытаешься добиться этими раскопками? — вопросил Уэндовер, когда друзья неторопливым шагом двинулись по дороге.
Сэр Клинтон обернулся и мазнул рукой в сторону группки не в меру любопытных постояльцев и местных жителей, окруживших рабочих плотным кольцом.
— До меня дошли слухи из Линден-Сэндза, старина, что местная публика недовольна слишком вялой работой полиции. Похоже, в неофициальных кругах преобладают две основные точки зрения — либо мы полные глупцы, либо просто бездельники. Они хотят увидеть конкретные меры по расследованию загадочных происшествий. Ну а теперь им есть о чем посудачить. Это отличный прием. Пока они будут стоять и глазеть на землекопов, они не смогут сильно помешать нам заниматься настоящим делом.
— Но серьезно, Клинтон, что ты рассчитываешь там отыскать?
Сэр Клинтон с вежливой улыбкой повернулся к другу:
— Я ведь тебе уже сказал, старина, — ракушки. Вероятнее всего, там окажутся только ракушки. А возможно, медная бутылка, которую джинн выкинул в море после того, как из нее вылез, — помнишь «Сказки тысяча и одной ночи?» Если уж ты начал копать с истинным усердием, то никогда наперед не знаешь, что найдешь.
Уэндовер сделал нетерпеливый жест:
— Я полагаю, ты ищешь что-то конкретное.
— Я честно сообщил тебе, что именно я рассчитываю отыскать. А идти и пытать этих землекопов и даже самого инспектора бессмысленно, потому что они и сами не знают, что ищут. Эта компания на пляже может расспрашивать, пока не выдохнется, но там им ничего не разузнать. Все это мероприятие предназначено для того, чтобы поддерживать в толпе лихорадочное возбуждение и не позволять ей переключить внимание на что-то другое.
Неподалеку от гостиницы друзья догнали мадам Лоре-Деруссо, неторопливо вышагивающую по дороге. Сэр Клинтон сбавил ход, подстраиваясь под нее, и завел оживленный разговор. Уэндовер, чувствуя себя третьим лишним, принялся с некоторой неприязнью исподтишка изучать француженку.
«Что, черт возьми, Клинтон нашел в этой мадам? — восклицал он про себя. Он же не один из этих дурачков, падких на роковую красоту. С ним у нее ничего не получится. Но ему-то что от нес нужно? На него это не похоже. Конечно, она оказалась одна в чужой стране, среди незнакомцев, но она явно не из тех, кого это может расстроить. Клинтон, однако, из кожи вон лезет, чтобы понравиться ей. Это немного странно!»
Уэндовер, однако, не мог отрицать, что мадам Лоре-Деруссо и в самом деле была весьма привлекательной особой, и даже он сам в глубине души ощущал воздействие ее чар. В конце концов, даже умнейшие мужчины иногда попадаются на эту удочку. Так что не стоит удивляться стремлению Клинтона поближе познакомиться с француженкой.
Они как раз вошли на территорию отеля, когда Уэндовер заметил Каргилла, шагающего навстречу по подъездной аллее. Очевидно, австралиец хотел поговорить с ними, потому что, заметив сэра Клинтона, заспешил.
— Я обнаружил еще кое-что важное, — заговорил он, обращаясь к сэру Клинтону и не обратив
