оцепеневшим лицом соседа.
Оставшись совсем обнаженной, красавица с распущенными волосами послала им воздушный поцелуй и запела сладкоголосо, исчезая в розовом невесомом облаке:
— Приобретайте очищающий ароматизированный газ «Грезы»!
До них донесся сладковатый запах, выпущенный из специальной приставки к видеосистеме. Это был обычный рекламный видеосюжет.
— Это — Мария? — тихо спросил отшельник.
Агент бросил в рот еще одну «Алко» и отвернулся от мужчины, по небритым щекам которого катились слезы.
— Возможно, — сказал агент равнодушно. — И если это она, то ей еще повезло.
И он потянулся за следующей «Алко». Рука его повисла в воздухе. Прямо в глаза агенту глядел черный зрачок револьвера допотопного образца. Агент никогда бы не мог подумать, что подобное оружие может существовать где-либо, кроме музея.
Странное равнодушие парализовало агента, словно не его, а кого-то другого держал под прицелом пришелец из сельвы. Словно не ему, а кому-то бесконечно далекому адресовались слова:
— Из-за тебя я потерял Марию. Из-за тебя она превратилась в фантом. Ты заслужил эту смерть, торговец душами!
Последнее, что видел агент, была бабочка, слетевшая с плеча незнакомца. Она порхала так близко, словно громадные изумрудные глаза хотели получше разглядеть каждую черточку побелевшего лица.
А потом мир вокруг него оглушительно взорвался, чтобы навсегда погрузиться во тьму.
Руководитель службы безопасности мегалополиса неторопливо подошел к широкому окну, за которым простиралась панорама гигантского города. С огромной этой высоты виднелись и изгибы дрожащей, почти прозрачной стены, к которой подступала вечнозеленая сельва.
Створки бесшумно разошлись, и две пестрые бабочки впорхнули в кабинет, уселись на подоконнике, перебирая по нему тонкими лапками.
— Спрячьте наши летающие объективы, — приказал руководитель, и мгновенно вынырнувший из-за его спины адъютант бережно уложил биороботов в специальный футляр.
— Видеоматериал обработан?
— Да, шеф, — отозвался почтительно адъютант. — Я немного переживал из-за кафе, там ужасное освещение, но все вышло как нельзя лучше.
— Уничтожить! — жестко бросил руководитель службы безопасности. — Оставить лишь несколько заключительных фраз и само убийство. Это — размножьте и передайте всем видеопрограммам. Пусть крутят каждый день. Название следует придумать позабористей. «Кровавая месть отшельника», «Жертва живет в мегалополисе» или что-то в этом роде.
— Ясно, — сказал адъютант.
— Думаю, они обрадуются такому материалу. Это не какие-то дешевые актерские трюки, это настоящая смерть, настоящая кровь. А настоящее всегда в цене, так, кажется, говорил этот парень. По- моему, он был далеко не глуп. Итак, мы исключительно удачно провернули дельце, друг мой, — с довольным видом продолжал руководитель. — Избавили себя от опасного отшельника, а общество по спасению жителей сельвы — от неблагонадежного миссионера. И попутно выудили из этой истории первоклассный пропагандистский материал.
Адъютант не отозвался, и руководитель с удивлением обернулся.
Его помощник, задумавшись, застыл у окна. Взгляд его маленьких глаз, упрятанных под узкий, по- обезьянему нависавший лоб, был устремлен туда, где расстилалась, вскидываясь вверх кронами деревьев- исполинов, необъятная, загадочно темневшая сельва. Даже с этой высоты она казалась гигантским, застывшим на мгновение зеленым океаном, готовым смять, поглотить в своих бушующих глубинах крохотный островок мегалополиса.
— Вы согласны, друг мой?
— Да, шеф! — вздрогнув, механически отозвался адъютант.
Но в его глазах, все еще хранивших изумрудное сияние сельвы, не успели погаснуть искры страха.
БЕССПОРНЫЕ ДОКАЗАТЕЛЬСТВА
Сидя на траве, пожилой якут покручивал ручку настройки транзистора. Узкие глаза из-под морщинистого, коричневого, будто пропеченного, лба рассеянно наблюдали за безуспешными попытками Виталия Кирия отбиться от гнуса. Гнус нависал в воздухе живыми слоящимися пластами, проникал под противомоскитную сетку и, вопреки всем законам логики, в гибельном упоении кусал обильно политые диметилфталатом руки молодого кандидата наук.
Кирий неумело, по-детски ругался, с завистью поглядывая на якута, к дубленой коже которого гнус, казалось, не проявляет ни малейшего интереса.
Неподалеку два студента — помощники Кирия — пытались втиснуть в рюкзак баллоны аквалангов.
Подходила к концу их почти отшельническая жизнь в глухом углу края. И хотя экспедиция Кирия не нашла здесь того, на что могла рассчитывать, он не испытывал особого разочарования. Напротив, легкое сожаление покалывало сердце, когда биолог думал о том, что пора уходить, что завтра за ними прилетит вертолет.
С пригорка, поросшего тонкими, гнутыми ветром деревьями, где была раскинута палатка, открывался вид на озеро, неширокое, но протянувшееся почти до самого горизонта. Там, где дрожала вдали сизоватая дымка, скалистая гряда преграждала путь воде. Кирий знал, что за грядой — другое, размашистой подковой изогнувшееся озеро, такое же студеное и глубокое. А за ним — еще одно, и еще… С вертолета озера, блестевшие под солнцем, казались драгоценной цепью, оброненной меж лесистых взгорий рассеянным великаном.
В Якутию Кирия и его спутников привело письмо, вернее, несколько писем, поступивших в разное время в Академию наук от местных охотников и пастухов-оленеводов. Письма рассказывали о загадочных следах на берегу одного из лесных озер. Судя по всему, следы принадлежали неизвестному, огромных размеров животному. Были там строки о странном, устрашающем вое, доносившемся от воды по ночам. Об огромных лунках — чертовых окнах, пробивавших ледяной панцирь озера в самые жгучие морозы.
Письма передали в НИИ, где работал Кирий, и он без особого энтузиазма согласился возглавить небольшую экспедицию. Это была уже не первая такая экспедиция и все они кончались одинаково.
Глядя, как скептически посмеивается шеф, давая ему последние наставления перед дорогой, Кирий размышлял о том, что чудища сказочного он, конечно же, не разыщет, зато в Якутии побывает. В самой глухомани лесной…
Сложные приборы, как и предполагал Кирий, оказались для экспедиции лишним грузом. Скорлупа загадочного с треском лопалась на глазах теряющих энтузиазм исследователей, обнажая ничем не примечательное нутро обычных природных явлений. О них-то и рассказывал Кирий бесстрастному пастуху- якуту, отбиваясь от гнуса и пытаясь закончить хотя бы вчерне нехитрый отчет.
Десятки погружений в ледяную прозрачную воду ничего не дали. Лишь редкие стаи рыб пронизывали ее изумрудно мерцающую толщу. Правда, озеро оказалось неожиданно глубоким, но, судя по всему, и эта недоступная, скрытая в зеленоватой тьме глубина не хранила ничего, кроме одиноких пучков водорослей да скупых россыпей обкатанных водою камней.
Устрашающий вой заставил их поволноваться в одну ветреную ночь, но утром ему нашли объяснение. Протяжный трубный звук шел от источенных временем, нависших над водою скал. Ветер с размаху залетал в широкие устья похожих на крученые морские раковины сквозных отверстий и, проносясь сквозь них, вырывался наружу, словно из басовитого геликона. Чтобы скалы запели, пояснил Кирий, должен дуть
