Эта уверенность дорого им обошлась. Рыцари просто не поняли, когда воины, захлебываясь боевым криком, накинулись на них с мечами…
Кровавый пир…
Немногие уцелели в той страшной сече, но оставшиеся в живых зеленые рыцари показали, что умеют драться.
Бесшумный всплеск голубого пламени повалил ряды воинов, их латы пылали, словно были сшиты из сухой листвы. Воины выли и как бешеные метались по залу, опрокидывали на себя чаши с вином — оно взрывалось клубами шипящего пара, выбрасывались в окна, круша драгоценную мозаику витражей…
Зеленые рыцари бежали к своему кораблю.
Предусмотрительный владыка оставил засаду на их пути, но наши гости уже знали, с кем имеют дело. Горстка пепла в оплавленных доспехах — все, что осталось от тех, кто преградил им путь.
Окутанный огнем корабль взмыл в небо, уцелевшие воины услыхали крик:
— Мы еще вернемся. Мы вернемся, когда вновь взойдет звезда Делла-Аира, и тогда вы заплатите за все…
Великий владыка был разгневан, убить всех не удалось. А он знал, что их можно убить — пришельцы были смертны, в их жилах текла кровь того же цвета, что и у нас.
…Тела Итта не было среди тех, кого ночью тайно зарыли в глухом месте у стены замка…
Дни, прошедшие с той поры, были наполнены смятением и ожиданием небывалой войны.
И вот в рассветных сумерках над горизонтом вновь всплыла кровавая звезда Делла-Аира… А спустя несколько часов появились корабли зеленых рыцарей.
Огромные, погруженные в мерцающее сияние диски медленно плавали в небе, словно видения из страшного сна. Их было много. Бесшумно скользили они над башнями замка, висели над далеким лесом, отражались в тусклых зеркалах озер.
Непривычный ропот шел по рядам воинов, построенных в боевые квадраты, и властные гортанные окрики начальников отрядов не в силах были погасить его.
Отец стоял на открытой террасе, задрав голову, безумные искры плясали в его узких глазах. Может быть, он мечтал об осадных лестницах, которые можно построить до самого неба. Или о кораблях, таких же, как у зеленых рыцарей, которые помогли бы ему стать повелителем далеких, еще не открытых миров…
Светало. Великий владыка как-то странно взглянул на меня, жестом отпустил телохранителей и сказал коротко:
— Идем!
Мы опустились вниз, туда, где отборные стражи охраняли вход в подземелье. Долго молча шагали в сыром узком полумраке. Со скрипом расходились створки тяжелых, окованных металлом дверей, свирепые лики воинов выплывали из тьмы сторожевых ниш и тут же исчезали при виде великого владыки. Наконец мы оказались в небольшом помещении, выложенном белыми плитами. По углам пылал огонь в высоких чашах светильников. Владыка приблизился к одному из них, его рука скользнула в какое-то углубление. В то же мгновение две плиты у основания светильника разошлись. Отец нагнулся и вынул из тайника продолговатый сосуд из темного металла. Опустив сосуд на каменный пол, он долго глядел на него.
— Ты никогда не задумывалась, отчего именно я стал великим владыкой? — отчужденно и звонко прозвучал вопрос в тишине подземелья. — Я жесток, об этом все знают. Я, не задумываясь, пускаю в ход меч и, если надо, воздвигну горы из тел непокорных, об этом тоже знают. И все же не из-за этого еще никто, слышишь, никто не посягнул на дарованную мне власть. Моих врагов отпугивает страшное дыхание стоящей за мной тайны. Вот
Лицо великого владыки потемнело, губы тряслись. Прошло несколько минут, прежде чем он смог взять себя в руки.
— Если меня не станет, ты раскроешь сосуд и вытряхнешь содержимое, — продолжал владыка. — Это легко сделать, сосуд состоит из двух частей, ввинченных друг в друга. Выполнив мой приказ, постарайся умереть.
— Умереть? — переспросила я.
Ладонь великого владыки коснулась моей щеки, провела по ней, словно прощаясь…
Наверное, он по-своему любил меня, мой жестокий отец. Настолько, насколько способен был любить кого-то.
В те минуты я была не в силах разглядеть истинного смысла событий. Гораздо позже поняла, что служила лишь мечом в руках могущественного палача, который и сам был обречен. Гораздо позже задумалась, как нас мало в этом мире, пронизанном серебристым дыханием звезд, — тех, кто может думать, любить, кто несет в себе драгоценные ростки жизни.
Тогда же, в подземелье, эти мысли просто не могли родиться. Ослушаться владыки казалось преступлением.
Доверенный страж вывел меня по тайному ходу из замка. В глухом буреломе я спрятала тяжелый сосуд.
Когда позднее я пыталась вспомнить о том что произошло в последующие несколько дней, прошлое вспыхивало в памяти яростными, безумными мгновениями…
Огромная овальная тень звездного корабля накрыла башню, где стоял великий владыка. Он выхватил меч — крохотная бессильная фигурка на фоне неотвратимо надвигающейся горы. Внезапно и остро ударил из днища корабля голубой огонь. Посыпались вниз раскаленные брызги металла и камня. Пустой шлем отца гулко звенел, подскакивая на неровных ступенях башни…
Отборная гвардия погибшего владыки сражалась со слепым упорством раз и навсегда заведенных механизмов. Дымились камни разрушенного замка, от вспышек голубого огня становилось больно глазам. Крики воинов, вопли раненых — наших и тех, кто высадился из кораблей, разрывали воздух.
На плечах моих сверкали латы, пальцы сжимали шершавую рукоять меча. Могла ли я сделать иной выбор? Не знаю. Не всегда и не все решает разум. Особенно в минуту, когда огненная стрела с визгом ударяет в шлем и, опалив висок, падает в траву. Я вскинула голову и увидела расширенные от злобы глаза зеленого рыцаря, несущегося на страшном, словно из металла выкованном звере.
Этот миг расставил все по своим местам. Я была воительницей, он — моим врагом. Скорее инстинктивно, чем сознавая что-то, я метнула крестатый нож, и тот распорол нападавшему горло.
Мир потемнел и сузился в глазах моих, они различали только ненавистные зеленые пятна чужих лиц…
Я опомнилась в сумерках, в глубине бурелома. Руки и лицо были в крови, я не различала, где своя, где чужая… Осторожно подняв сосуд, разняла две половины, ожидая, что изнутри вырвется огненный смерч и поглотит всех и вся.
Но ничто не нарушало лесной тишины. Из сосуда выпало крохотное, ослепительно белое зерно. Выпало и пропало в траве.
Тщетно заглядывала я внутрь — сосуд был пуст. Я отбросила металлическую скорлупу, обманувшую мои надежды, и побрела прочь.
Война с зелеными рыцарями длилась недолго. Уже к середине дня жалкие остатки войск владыки были рассеяны по лесам. Там же прятались и женщины с детьми. Завоеватели не трогали их, но всех, на ком блестела броня лат, истребляли беспощадно. Никто не знал лучше меня окрестности замка — я спаслась. Даже самые хитроумные машины зеленых рыцарей не могли помочь им отыскать моих убежищ, которые я постоянно меняла. Наверное, я осталась единственной из могущественного войска великого владыки.
Униженная постоянным бегством, едва живая, я жаждала мести.
