— Почему?
— Я ещё не слышал, чтобы киллеры, убив жертву, увозили её с места преступления.
— Возможно, что мы просто не нашли ещё его труп, — возразил Рокотов.
— Возможно, — кивнул Вадим, — но не думаю, что Дмитрия могли убить по дороге домой.
— Почему?
— Беркутов опытный оперативник и смог бы обнаружить слежку. Нет преступники бы не стали рисковать. Гораздо спокойнее было дождаться его у дома.
— Логично, — согласился шеф. Обратился ко мне: — Сергей Петрович, вы хорошо помните, где вчера расстались с Дмитрием Константиновичем?
— Да, конечно.
— Надо будет взять кинолога с собакой, чтобы полностью исключить версию — убийство по дороге домой.
— Хорошо, Владимир Дмитриевич, — ответил я. — Но у меня есть дополнение к версиям Сидельникова. Его могли захватить с тем, чтобы узнать, что нам известно о видеокассете и всем остальном.
— Это маловероятно, — тут же забраковал мою версию Рокотов. — Прошли те времена, когда преступники действовали бы так примитивно. Они, уверен, заранее знали, что от Беркутова им ничего не добиться. Нет, они бы не стали в данном случае рисковать напрасно.
— А не связано ли его похищение с его прошлогодней деятельностью на Кавказе? — сказал Динис Хлебников.
— Вряд ли, — усомнился полковник и в версии Хлебникова. — Прошло уже около года. Нет, не думаю. Итак. остановимся на версии Вадима Андреевича — Беркутов захвачен преступниками в заложники с целью последующего шантажа и предъявления нам своих требований. Если это так, то я почти уверен, что за этим стоит люди Сосновского и Лебедева. Поэтому они попытаются вывезти Беркутова на свою территорию, то- есть в Москву. — Рокотов посмотрел на часы. — Когда у нас первый рейс на Москву?
— Через три с половиной часа, товарищ полковник, — ответил Хлебников.
— Вадим Андреевич, — срочно отправляйтесь в аэропорт Толмачево и вместе с оперативниками города Оби и аэропорта организуйте поиск Беркутова.
— Хорошо, Владимир Дмитриевич, — ответил Сидельников вставая. — Разрешите идти?
— Подождите. — Рокотов повернулся к майору Молостову. — Евгений Михайлович, что у нас с размножением фотографий?
— Через полчаса все будет готово, товарищ полковник.
— Но хоть сколько-то уже размножено?
— Я думаю, что уже больше половины.
— Тогда дайте необходимое количество майору Сидельникову. Да, Вадим Андреевич, возьмите мою машину. Она у входа.
— Спасибо. Разрешите идти.
— Как говориться, с Богом.
Сидельников с Молостовым вышли. Рокотов сказал, конкретно ни к кому не обращаясь:
— По тревоги поднят весь оперативный состав отделов и отделений уголовного розыска территориальной и траспортной милиции, оповещены сотрудники ГИБДД. Наша задача — организовать должным образом руководство поиском.
— А они его могли это… В соседние области. А уж оттуда, — подал голос наш «малыш» Шилов.
— Я это учел. В Управления Алтайского края, Томской и Кемеровской областей факсом отправлены фотографии Беркутова с просьбой организовать усиленное дежурство в аэропортах.
Я очень удивился. Да, в оперативности нашему шефу не откажешь, это точно. Когда он все это успел?
— Начальником штаба назначается подполковник Колесов. Вся информация должна стекаться к нему, — сказал Рокотов.
— А как же кинолог с собакой, товарищ полдковник? — спросил я.
— Я думаю, что это не займет много времени. На это время я вас заменю, — ответил он.
После оперативного совещания я пошел к себе в кабинет. Тело было настолько усталым, так болело и ныло, будто его кто провернул в какой-нибудь бетономешалке. А голове была только одна мысль: «Только бы Дима был жив! Только бы эти гады его не убили! Если он жив. то обязательно найдет способ выкрутиться. Он не я, рохля, он, будь здоров, какой парень! Но только бы он был жив! Только бы эти гады его не убили!»
По телефону я вызвал кинолога с собакой, попросив прислать самую что ни есть лучшую.
Кинолог появился через сорок минут. Это был пожилой. лет пятидесяти, старший прапорщик. Он отдал честь и довольно браво отрапортовал:
— Старший прапорщик Гаврюхин для выполнения задания прибыл!
Внизу в фойе нас ждала огромная овчарка по кличке Лорд.
— Вы не сомневайтесь, товарищ подполковник, если хоть какой-то запах сохранился, то Лорд обязательно его возьмет, — заверил меня кинолог.
Мы заехали в квартиру Беркутовых. чтобы взять обувь Димы и что-то из его вещей. Узнав о цели нашего визита, Светлана подошла ко мне сложила руки лодочкой на груди и, сглатывая слезы, проговорила:
— Сереженька, умоляю! Скажи, что с Димой? Он жив?!
Какая же она была красивая! Как эта… Ну, я не знаю. Это Дима мастак на эпитеты и сравнения. Как мадонна! Диме повезло. Искал, искал и нашел. Сколько у него этих всяких было. Я даже с ним ссорился. А нашел ту самую, которая единственная.
Я обнял её за плечи.
— Ну конечно же, Света. Конечно же он живой! — говорил я искренне веря, что так все и есть. — Он захвачен преступниками. Но мы обязательно его вызволим. Обязательно!
— Только бы он был живой! Хоть какой, но только, чтобы живой! — И Светлана беззвучно заплакала у меня на груди.
Как же я ненавидел сейчас этих гадов, которые Диму. Я бы их собственными руками без суда и следствия. Все они не стоят и слезинки такой вот женщины.
Лорд действительно легко взял след и привел нас снова к Диминому подъезду. Но на площадке второго этажа, вдруг, зафыркал, закрутил головой, заскулил.
— Похоже, что здесь подполковника кто-то встретил, — сказал кинолог. Он встал на корточки и низко склонившись долго принюхивался. Поднялся. — Не знаю, товарищ подполковник, боюсь ошибиться, но мне кажется, что здесь применяли газовое оружие.
У меня отлегло от сердца. Жив! Жив! Дима жив! И это главное! А все остальное — ерунда на постном масле.
Я влетел в квартиру Беркутовых и поделился с женщинами этой великой радостью.
— Они его из газового пистолета и куда-то увезли! — сказал я так, будто сообщил, что Дима уже едет домой из аэропорта.
Но и этого было вполне достаточно, чтобы сделать женщин счастливыми. Они бросились ко мне и принялись меня обнимать и целовать. Столько поцелуев я, пожалуй, не получил за всю жизнь.
— Подождите, я сейчас! — сказала Светлана и убежала на кухню. Вернулась она с бутылкой шампанского в руках.
И мы выпили шампанского за здоровье Димы Беркутова, моего лучшего друга и самого замечательного мужика в России!
А потом я вернулся в управление и стал дежурить у телефона. Через сорок минут он сообщил, что на первом утреннем рейсе в Моску Димы нет. Это повергло меня в уныние. Неужели они успели его вывезти из города? Не может быть, чтобы до этого времени он оставался здесь. Пошел доложить шефу. Он молча выслушал, спокойно спросил:
— А от других никаких сообщений?
— Никаких, — сокрушенно развел я руками.
— Будем ждать. Ничего другого нам, к сожалению, не остается.
