кавказским акцентом… Кто? Гурген? Зачем? Мы расстались нормально… Чечены? Зачем?! Кто знал, что я здесь буду? Антибиотик… Но могли и от дома вести. Куда везут? Спокойно, спокойно… Если просто замочить хотели — уже грохнули бы… Значит, разговаривать будут… Кто?»
Машина шла на приличной скорости, и Сергей догадался, что его вывозят за город. После резкого поворота налево дорога стала хуже, ухабы и ямы заставили похитителей снизить скорость. Машина сделала еще несколько поворотов и остановилась. Челищева грубо вытащили и, толкая в спину, заставили идти. Терпкий запах навоза, пробивавшийся даже через плотный мешок, вызвал у Сергея предположение, что он находится на какой-то ферме. Его втолкнули в теплое помещение, щелкнули ключом наручников, но только для того, чтобы, надев на каждое запястье по отдельному браслету, приковать его руки к стулу… Челищева, похоже, оставили одного. Хлопнула дверь, и с улицы отдаленно донесся чей-то голос, говоривший на незнакомом гортанном языке… Снова хлопнула дверь, вошедший зажег свет, а потом сдернул с Сергея мешок.
Сергей огляделся. К своему удивлению, он обнаружил, что сидит прикованным к стулу в чистой и неплохо отделанной комнате, напоминавшей гостиничный номер: дорогие обои, ковровое покрытие на полу, хрустальная люстра под невысоким потолком.
Прямо перед Челищевым стоял плечистый крепыш. Его вислый нос, крепкие белые зубы и густая трехдневная щетина убедительно свидетельствовали о том, что родина незнакомца лежит где-то рядом с хребтами Кавказа.
— Ты кто такой и зачем… — Договорить Сергей не успел — крепыш ударил его подошвой зимнего сапога в лицо. От этого удара Челищев вместе со стулом кувыркнулся на пол, сразу же поблагодарив судьбу за то, что пол в комнате застелен паласом.
— Э-э, давай так, я тут спрашиваю, а ты свой рот поганый будешь открывать, когда я скажу, да?
Кавказец одной рукой, рывком, поставил стул вместе с Сергеем на место, и того поразила эта страшная, какая-то первобытно-зверская сила.
— Ты куда шел, а? Куда?
Сергей молча дернул щекой и отвернулся.
— Куда шел, билять?
Страшный удар кулаком в лицо снова швырнул Челищева на пол. В голове зазвенело и зафонило, как в испорченном телефоне. Кавказец снова поднял стул, Сергей облизнул кровь с губ.
— Гыде твой хозяин, а?
Челищев сплюнул кровь прямо на пол и выдохнул:
— Хозяин у тебя есть, а я сам по себе, сам себе хозяин.
На этот раз кавказец проявил разнообразие — одновременно ударил Сергея ногой справа и рукой слева, так что стул лишь качнулся туда-сюда, но устоял. Видимо, в какой-то момент Сергей отключился, потому что, когда он открыл глаза, горец с любопытством изучал его записную книжку. Увидев, что Сергей очнулся, белозубый сын гор ткнул книжкой Челищеву в лицо.
— Это телефон… Чей? Чей?!
Книжка была раскрыта на букве «А»: кавказец показывал Сергею телефон Антибиотика, вернее, телефон кабачка «У Степаныча».
Челищев сглотнул кровь, наполнившую рот, и прохрипел:
— Позвони да сам спроси… Глядишь, все и выяснится… Кавказец распрямился, нехорошо улыбнулся и потряс книжкой.
— Умный, да? Ты сейчас у меня ее есть будешь, вместе с кожей, клянусь!…
Удар, оранжево-красные брызги в глазах… Прежде чем навалилась спасительная чернота, вспомнилась Сергею скорченная окровавленная фигурка Винта в гараже у Гургена…
Он очнулся от звука льющейся воды. Открыв глаза, Сергей увидел, как горец наполняет ванну в маленьком санузле, примыкавшем к комнате.
— Сейчас все мне расскажешь. Плавать сейчас будешь, да…
Сергей скрипнул зубами и почувствовал — один зуб слева еле держится. Челищев харкнул в кавказца, но плевок не долетел.
— Ты не горец, ты — шакал и трус. Расцепи мне руки, чурка! Будь мужчиной!!
Глаза у небритого крепыша подернулись розовой пленкой.
— Что ты сказал?! Зарэжу!
«Все. Сейчас он меня забьет, — устало и как-то отрешенно подумал Сергей. — Глупо-то как… Я же вовремя пришел на стрелку. Что случилось? Люди Антибиотика должны были заметить… Меня искать должны… Или Виктор Палыч решил меня разменять?…»
Между тем Антибиотик был рядом. Виктор Палыч сидел в соседней комнате в кресле и через зеркало, прозрачное с его стороны, с недовольным видом наблюдал сцену допроса Челищева…
Когда Сергей, похоронив Гуся, исчез на несколько дней, Антибиотик впал в ярость, быстро сменившуюся самыми неприятными подозрениями… Виктор Палыч не любил, когда его люди выпадали из поля зрения — мало ли какие возникнут контакты нежелательные… А от таких контактов и до вербовки недалеко… Правда, на Сергее висел покойный Гусь, и, мало того, Челищев сам отдал Виктору Палычу объяснительные всех свидетелей драки. Но в том-то и дело, что по этим объяснительным выходило, будто Сергей лишь защищался… Да ведь бумажки-то в один момент переписать можно…
Нет, в ментовку, к бывшим друзьям, Челищеву хода не было… Все это Виктор Палыч разумом понимал, но все же исчезновение Сергея заставляло его нервничать… Если бы только одних ментов приходилось опасаться. Через несколько дней Челищева, правда, обнаружили — в дупелину пьяного, в каком-то кабаке, заросшего и страшного… Вполне возможно, что мальчик просто стресс снимал, от убиения Гуся полученный. И все же… Береженого Бог бережет — поэтому, когда Сергей позвонил и сообщил, что вернулся и оклемался, решил ему Виктор Палыч небольшую проверочку устроить…
Своих людей, как назло, под рукой было мало — пришлось Антибиотику обратиться к группе дагестанцев, точнее — табасаранцев, возглавляемых неким Магомедом Магомедовым по кличке Мага. Эти даги были интересными ребятами. В городском раскладе они стояли особняком, не примыкая ни к «черным», ни к «белым», потому что были по сути своей чистыми наемниками. Маге было все равно, от кого получать деньги. Все это знали, и всех это до поры устраивало. Магу часто привлекали для того, чтобы склонить под крышу бизнесменов — «даги» устраивали беспредельный наезд на какого-нибудь барыгу, сверкали зубами и кинжалами, а потом появлялись спасители — родные русские бандиты… Как Мага умудрился остаться живым за несколько лет такой интересной работы, можно было только удивляться…
Антибиотик смотрел на разбитое лицо Челищева и зло покусывал тонкие губы: «Кретин черножопый… Всю идею обговнял!» Маге было поручено похитить Сергея, привезти его в загородную гостиницу, лишь недавно переделанную из обычной свинофермы, и грамотно прокачать на вшивость. Но, видно, правду говорят, что самые красивые комбинации могут быть угроблены бездарным исполнением… Вместо тонкой «прокачки» табасаранец, напрочь, видимо, позабыв инструкции, начал Челищева тупо бить, задавать совершенно идиотские вопросы, зачем-то совал Сергею записную книжку в лицо… «Урюк вонючий… так он сейчас ему последние мозги поотшибает… А мальчонка-то — ничего, крепко держится».
Заметив, что Мага окончательно завелся, Виктор Палыч, досадливо крякнув, решил выйти из-за кулис.
Сергей с отчаянием ждал новых, добивающих ударов, когда в комнате раздался знакомый голос:
— Хватит, Мага, завязывай! Ты и так норму перевыполнил, ударник хренов!…
Мага затормозил в полуметре от Челищева, возмущенно цокнул языком, хлопнул себя по бедрам и что-то забормотал с явным раздражением.
— Ты полопочи, полопочи мне еще! — озлился Виктор Палыч. — Делай, что велят! Давай, пришли кого-нибудь наручники снять — и живо отсюда!
Мага укоризненно покачал головой, остывая, недобро подмигнул Сергею на прощание и вышел за дверь. Антибиотик аккуратно, чтобы не испачкать в крови дорогой костюм, обошел Челищева и с кряхтением уселся в кресло у стены.
